— Обожаю, когда люди строят догадки насчёт меня.

— Кто бы сомневался. И что же тебя привело сюда? Разве это нормально, что два охотника за снами работают вместе?

— Почему бы и нет. Найдется немало Скотосов, привыкших работать сообща, — Солин оглядел её с головы до ног, рассматривая восхитительное тело. Для его вида она была превосходным материалом для игры во сне. — Я удивлён, что тебя не навещали.

— А я не удивлена. Артемида скормила последнего ухажёра, решившего приударить за мной, дикому кабану. А если дело касается моих снов, она становится непредсказуемой. Только самоубийцы войдут в них.

— О, — мужчина резко вдохнул, услышав её предупреждение, которое заставило его улыбнуться в предвкушении. Он моментально затвердел. — А ты делаешь это более соблазнительным.

Женщина улыбнулась ему в ответ соблазнительной улыбкой со смесью угрозы и вызова.

— А ты так и не ответил на главный вопрос дня. Зачем ты здесь, Скотос?

Солин невозмутимо пожал плечами.

— Изначально я собирался на гулянку с Ариком. Но теперь я передумал. Честно говоря, все происходящее не так уж и увлекательно, однако, твое присутствие здесь говорит о том, что Артемида чрезвычайно заинтересована. А все, что занимает ее, интересует и меня, и это означает, что дело начинает приобретать любопытный поворот. Тебе так не кажется?

— Не совсем. Почему бы не избавить себя от лишней головной боли и не свалить?

— О, видишь ли, меня не заставишь уехать. Ты пытаешься от меня отделаться. Почему?

— Ты меня раздражаешь.

Солин вновь посмеялся над ее словами.

— Я еще даже не начинал раздражать тебя. Представляешь, что бы было, если бы я за это взялся?

Её глаза угрожающе сузились.

— Могу себе представить. А также могу представить, как вскрою тебе горло и сделаю себе шнурки из твоей гортани.

— В самом деле, кори, ты должна остановиться. Ты по-настоящему заводишь меня.

С перекошенным лицом она посмотрела на него.

— Ты больной ублюдок, да?

— А разве это не определение Скотоса?

Она отступила от него и оглядела лодку, чтобы убедиться, что никого не было в пределах слышимости. Ее взгляд остановился на Арике.

— Как видишь, один из вашего вида уже есть у нас на борту. Еще одного нам не нужно.

— Все так думают, но для них действует специальное предложение. Два Скотоса по цене одного, и вот я здесь, во всей своей красе, чтобы проникнуть тебе под кожу или под юбку. Мне, в общем-то, всё равно.

— Да, но есть закон, позволяющий вернуть бракованные товары. Не могу представить себе что-то более дефектное, чем ты.

— Я могу. Обладающий божественными силами бессмертный, который выдает себя за слугу, и ждет, что остальные этого не заметят. Тебе не кажется это абсолютно дефектным?

— Думаю, это не твое дело.

— Хм… — она, в самом деле, заинтриговала Солина, что для него было крайне необычно.

Женщина подняла голову и посмотрела на него.

— Почему ты так ненавидишь Арика? — вопрос был нелогичным и удивил его.

— Прости?

— Я обладаю божественными силами, помнишь? Я могу чувствовать твои эмоции и от них так и веет злобой. Почему ты ненавидишь его?

Солин снисходительно ухмыльнулся ей.

— Если ты знаешь так много, то должна знать ответ.

— Я могу только чувствовать эмоции, но не могу проследить, откуда они взялись. А то, что я чувствую, буквально пожирает тебя изнутри, и поэтому возникает вопрос, откуда у Скотоса такие сильные эмоции.

Солин пожал плечами.

— Я всего лишь полукровка, помнишь? У нас иммунитет к проклятью.

— Ах, — произнесла она, как будто, наконец, все поняла.

Его заинтриговал ее тон.

— Что?

— Я ошибалась. Это не ненависть, это зависть.

Солин рассмеялся над самой идеей. Он ревнует к Скотосу? Бредовое предположение.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь.

По её тону было ясно, что его отрицание её удивило.

— Да нет, понимаю. Ты источаешь этот дух. Ты полностью им пропитан. Зависть, живущая в тебе, поедает тебя изнутри так же, как червяк внутри сочного яблока, — женщина прищелкнула языком. — Да уж, никакого дезодоранта не хватит, чтобы замаскировать эту вонь.

Она вела себя нелепо, и Солин начал уставать от общения с ней.

— Разговор окончен.

Он пошел прочь.

— Подожди.

Солин остановился и обернулся.

— Да?

— Я уже сказала Арику и теперь говорю тебе, что не позволю ни ему, ни Геари, ни кому-либо ещё открыть Атлантиду. Никогда.

Он фыркнул, услышав это.

— Можно подумать, меня интересует Атлантида. Я действую только в своих интересах.

— И что же это за интересы?

— Как ты изволила выразиться ранее, это не твое дело. Хорошего дня, богиня. И — удачи.