– Ничего страшного, - ответил Седой.
– Веди нас в квартиру, обратился он к Юрке.

– А мы видели, как ты у него ранец отнимал!..
– сообщил Юрка.
– А у него правда нож был в руке?

– Был да сплыл, - ответил Седой.
– Пошли, время не ждет.

И они спустились на этаж, прошли в Юркину квартиру. Дужку замка люка аккуратно сомкнули так, чтобы внешне она выглядела совершенно целой, а не перепиленной.

– И правда, ничего не украли!..
– Юрка изумленно оглядывался вокруг.

– А с чего им было красть? Я ж говорю, тут другая история, - перебил его Седой.
– Ничего живешь, - одобрил он, заходя в комнату.
– Где магнитофон?

– Вон под тем диваном, насколько я понимаю, - указал Юрка.

Седой залез под диван, вытащил магнитофон, включил перемотку.

– Да, дела...
– он недовольно покачивал головой.
– Не сообразишь, как лучше все это распутать...

– Да объясни наконец, что все это значит!
– чуть не в один голос взмолились Юрка и Ленька.

– А вы слушайте, - Седой нажал клавишу воспроизведения звука.
– Сами все поймете.

Таня с большим любопытством разглядывала заграничные сувениры, расставленные за стеклом там и сям, в серванте, и на книжных полках, и участия в разговоре не принимала.

Пленка крутилась и крутилась, минут десять ничего слышно не было. Потом раздался слабый звук, звяканье и скрип...

– Дверь открыли, да?
– осведомился Юрка.

Седой молча кивнул.

Шаги, кто-то присвистнул. Потом - мальчишеский голос:

– Не слабо живут!.. Эх, жаль, ничего взять нельзя...

Ребята переглянулись. Странная фраза для пацана, путающегося с уголовниками. Почему ничего нельзя взять? Но Седой слушал спокойно, как будто так и надо, как будто именно этого он и ожидал.

Опять тишина, минут пять, потом громко хлопает дверь, голос мужичка-валютчика:

– Проходите, проходите, пожалуйста!

Голос полковника:

– Ничего обставились. Это все из странствий привезли?

– Из них самых. Но вы садитесь. Сейчас кофейку сварим. Или чего покрепче?

– Мне нельзя покрепче. Я за рулем.

Юрка и Ленька слушали в полной растерянности. Одно им сделалось понятным: полковник ни при чем, это валютчикам почему-то надо принять полковника в квартире Богатиковых как у себя дома... Какой-то подлый замысел, какая-то ловушка? Но какая?

– Так что, как видите...
– это опять говорил мужичок-валютчик. Его напарник до сих пор ни слова не произнес.
– Мы с вами люди нормальные, всегда договоримся. Да и спокойней дома, чем на улице, когда такие крупные суммы...

Друзья начали кое-что соображать. Возможно, они бы поняли все до конца, но тут раздался звонок в дверь - резкий и сердитый.

– Кто это?
– встрепенулся Юрка.

– Догадываюсь, - Седой выключил магнитофон и кивнул Юрке.
– Открой.

Юрка пошел открывать дверь. Хоть Седой и был уверен, что позвонившего в дверной звонок можно спокойно впустить, Юрка все-таки поглядел в глазок.

Перед дверью стоял полковник, и был он мрачнее тучи. Настолько мрачен, что Юрке сделалось нехорошо, и он с трудом справился с желанием не открывать ему.

Но Седой велел - и Юрка отворил дверь нараспашку.

– Ты кто?
– спросил полковник.
– Где хозяева квартиры?

– Я хозяин, - ответил Юрка.

Полковник, войдя, прикрыл за собой дверь.

– Хватит мне голову дурить, а? Ты с ними заодно - я уж понял, что они и мальцов используют.

– Используют, - это Седой вышел в коридор.
– Только тут все не так, как вы думаете.

– Да я не думаю, я знаю!
– сказал полковник.
– Это ж какую наглость надо иметь, чтобы... А вас тут целая компания засела, как я погляжу! Ничего, я разберусь со всеми! Я все из вас вытрясу, вы не думайте!

– Мы все вместе разберемся, - сказал Седой.
– Тут пацаны влипли, почти как вы. Давайте мы... ну да, надо вам рассказать, чтобы вы поняли, потому что мы на одной стороне получаемся.

Полковник поглядел на Седого с удивлением, в котором был и другой оттенок - то ли насмешки, то ли уважения.