Имели место случаи вербовки в РГЗО среди эмигрантов-военнопленных бывшей югославской армии. Например, в январе 1942 г. для поступления на службу в Белград прибыл бывший подполковник югославской медицинской службы Петр Бычков, во время апрельской войны попавший в итальянский плен в Сплите [285] .

Принимаемые меры по набору новых добровольцев, в конечном итоге принесли результат – к 10 апреля численность 3-го отряда достигла 841 человека, из-за чего командование уже с середины апреля планировало использовать его II подотряд для охраны работников на руднике Трепча [286] .

17 апреля подразделение под командованием Бориса Гескета действительно было отправлено железной дорогой из Топчидера на юго-запад, в Косовскую Митровицу, куда прибыло спустя два дня. По воспоминаниям служащих, маршрут движения поезда шел кружным путем – через Ниш и болгарское Скопье, так как прямое сообщение еще не было до конца восстановлено после многочисленных диверсий периода восстания. Как и предполагалось, после прибытия подотряд выделил одну сотню, которая развернулась на руднике Трепча. Один ее взвод нес ночной караул на перерабатывающем заводе Звечан, кроме того, сотня отвечала за линию фуникулера Трепча – Звечан [287] .

Что же представлял контингент работников, которых предстояло охранять служащим РГЗО? По некоторым сведениям, в 1942 г. 70 % персонала данного оловянного и цинкового рудника составляли профессиональные рабочие, 17 % – лица, выполнявшие повинность в рамках трудовой службы, а 13 % являлись «военнопленными» [288] .

В случае со второй категорией речь идет о мобилизованном гражданском населении, которое, согласно распоряжению сербских властей от 29 декабря 1941 г. (изданному «с подачи» оккупационной администрации), было обязано нести трудовую повинность в рамках Обязательной трудовой службы. Призыву в ее ряды подлежали лица мужского пола от 17 до 45 лет, в течение нескольких месяцев задействовавшиеся на работах в различных отраслях промышленности и хозяйства [289] . Под «военнопленными» же понимаются захваченные в различных районах страны повстанцы, а также лица, признанные виновными в пособничестве им.

Фактически на руднике функционировал концентрационный лагерь, известный под названием «Первый туннель». В работах послевоенных югославских авторов описывались крайне тяжелые условия труда, постоянные избиения осужденных со стороны охраны, частые случаи заболевания тифом и цингой, приводившие к высокой смертности. Новые партии политических заключенных поступали в лагерь регулярно. Известно, например, о переводе в «Первый туннель» в 1943 г., по крайней мере, двух групп из фильтрационного лагеря Саймиште, использовавшегося для содержания пленных и арестованных сторонников Тито и Михайловича.

Об отправке в более ранний период – 31 октября 1942 г. – из того же Саймиште еще одной группы в 120 заключенных имеются свидетельские показания. Отец одного из входивших в ее состав коммунистов, Драгутина Цуцича, Неманя, вспоминал: «В октябре 1942 года ушел транспорт на Трепчу. Тогда я видел его [сына – А.С.] на железнодорожной станции в Топчидере. Конвоировали их белогвардейцы» [290] . Из этого можно сделать вывод, что этапирование работников также было возложено на русскую заводскую охрану.

В общей сложности в подотряде было четыре сотни: 5-я юнкерская, 6-я, 7-я, укомплектованная бывшими кавалеристами и 8-я артиллерийская, с четырьмя легкими полевыми орудиями. Основные силы разместились в городских казармах, о которых юнкер Павел Соколов вспоминал: «Наши казармы оставались заброшенными со времени войны, и были в таком состоянии, как они были брошены своими прошлыми обитателями, а может и грабителями из местного населения. Кругом было запустение, разруха, в некоторых помещениях были кучи тряпья, окровавленные бинты, каски, предметы снаряжения» [291] .

10 мая генерал Бадер издал распоряжение о сосредоточении всех сил 3-го отряда в полосе 717-й пехотной дивизии, то есть в районе албанской границы.

Согласно ему, I подотряд должен был передислоцироваться в Косовскую Митровицу немедленно, a III – после окончания развертывания, 16 мая. Немецкие части, до этого обеспечивавшие охрану промышленных и хозяйственных объектов, переключались на проведение активных акций против повстанцев, а их функции ложились на плечи РГЗО [292] .

Подотряд Черепова сдал свои позиции людям Зборовского 14 мая и отбыл в Вучитрн, где занял местные казармы [293] . Штаб отряда и III подотряд прибыли из Топ-чидера в Косовскую Митровицу 20 мая и разместились в Сокольском доме, казармах и в ряде других мест в городе. Чуть раньше, 15 мая, в Белграде прошел парад подразделения, который принимали Нойхаузен, Кевиш, Штейфон, Лихтенекер, Крейтер и другие высокопоставленные лица. Оно заслужило «двойную похвалу» начальства. На смотре была также торжественно зачитана «грамота Вождя Рейха по поводу награждения доктора Голубева» (которое, как писалось выше, состоялось в тот же день) [294] .