— Я видел как ты бежала, кто-то гонится за тобой?

Коллидора удивленно посмотрела на него. Нет, она определенно спала, это был сон. Потому как не помнила, что бы была в этом лесу. И эта странная золотая листва. Старик ждал ответа, и девушка, пожав плечами, ответила:

— Нет, я просто убегала от… самой себя.

Старик посмотрел на нее, как на сумасшедшую, и Колл не могла его в этом винить. Наверное, она и правда похожа на тех странных женщин, что приходили в церковь каждый день и о чем-то молились, разбивая при этом лоб и колени. Принцессе всегда было любопытно, что же у них приключилось, отчего они себя так ведут. Но спросить было не у кого, а подходить к этим бедным женщинам было строго-настрого запрещено.

У нее в жизни всегда было слишком много запретов.

— Господин Уиндем, — начала принцесса и замолчала, не зная, как сформулировать вопрос, на который она не могла найти ответа, а спросить у кого-то об этом не было возможности, но раз уж это сон… — Вы… Вы когда-нибудь любили?

Она задала вопрос и густо покраснела, тут же спрятала лицо в ладонях и зажмурилась. Было стыдно. Очень. Но не спрашивать же совета у Меверика, когда это касалось самого Меверика.

— Да, — совершенно просто ответил он после минуты раздумий, — я очень ее любил.

Коллидора искоса на него посмотрела. Старик сидел сгорбившись, но она видела его глаза, в которых стояла такая огромная печаль и боль.

— Знаешь, она была удивительной женщиной. Редкой красавицей, с завораживающими серыми глазами, настолько чистыми и невинными, что я готов был на все, чтобы в них пылал огонь жизни и радости. А улыбка могла вознести в рай, а презрительная усмешка опустить в самый ад — я побывал и там и там.

Слушая старика, Колл представила женщину из своего сна так ярко и живо, будто та стояла перед ней.

— Но больше всего я любил ее за то, что она принимала меня таким, какой я есть. Любила меня и не обращала внимания на мой самый большой недостаток.

— Какой? — не удержавшись от любопытства спросила Колл.

Старик посмотрел ей прямо в глаза и произнес:

— Я — был заносчивой скотиной, в добавок ко всему, еще и оборотень.

Коллидора вздрогнула и чуть отшатнулась. Оборотень, как Меверик? Но Уиндем не наводил такого страху, как ее знакомый оборотень. Наверное, это было оттого, что он уже был слишком стар.

А ее сон был все увлекательней и увлекательней.

— И она, зная о том, кто Вы, все равно была с Вами?

— Да. Это и есть любовь — быть с тем, кого ты любишь больше жизни.

Коллидора улыбнулась и тут же нахмурилась. А любила ли она Меверика больше жизни? Смогла бы всю жизнь прожить с оборотнем? Однако тут же себя одернула. Она нужна Меверику лишь с одной целью.

— Расскажете мне о ней?

— Она была живой. Но знаешь, когда я впервые ее увидел, то подумал, что это мальчик, нескладный такой мальчик, — произнес старик и хохотнул, — но это не важно. Потому как потом, когда узнал ее поближе, она оказалась не похожа ни на одну мне знакомую женщину.

— Наверное, это было удивительно, — сказала Колл.

Вдруг старик подался вперед, ухватился за прядку волос принцессы.

— Не отталкивай его, Коллидора. Дай ему шанс познать счастье.

Он не говорил, кого, и кому дать шанс. Но это было и не важно, она и так знала. Не успела Коллидора ответить, как резко проснулась и села на кровати. Сердце так и пыталось выскочить из груди, словно она только что бегала. Девушка все прокручивала сон в уме и последние слова старика Уиндема. На душе было тревожно.

Девушка поднялась с кровати и, глубоко вздохнув, вышла из хижины. Она просто посмотрит, где Меверик, и все. Только убедится, что с ним все в порядке. Но почему-то не поверила самой себе, когда оказалась возле хижины оборотня.

Подталкиваемая тревогой, Коллидора остановилась около хижины мужчины и прислушалась. Тихо, ни звука. Он должен быть здесь. Она вдруг подумала, что он не один. Если с ним одна хорошо знакомая колдунья? Сердце сжалось от боли, хотелось бросить все и уйти, но тревога не уходила. Принцесса приоткрыла дверь, бесшумно скользнула внутрь и остановилась, вглядываясь в темноту. Темные очертания фигуры на постели. Он определенно был один. Чувство облегчения нахлынуло на нее с такой силой, что она свободно выдохнула. Пожалуй слишком громко, так как на постели завозились, и Меверик приподнялся; увидев ее, резко сел.

— Коллидора? — удивленно произнес он.

Колл была готова провалиться сквозь землю от стыда и бессилия. В голове не было ни одной здравой мысли. Как оправдаться? Как ему объяснить, почему она в его хижине, стоит в дверях и пялится на его голую грудь. При этом одна, все же, настойчивая мысль стучала в голове, словно отбойный молоток, — поцелуй меня!

— Меверик… — тихо позвала она.

Что с ней произошло в то мгновение, Колл так и не смогла понять, как и то, каким образом она пересекла расстояние между ними и оказалась у кровати. Она никак не могла понять, что с ней, низ живота тянуло от предвкушения чего-то удивительного и прекрасного. Это ощущение не покидало ее после того легкого поцелуя в щеку, около реки. После той необычной, нежной сцены.