А также свою любовь.

— Меверик, решайся сейчас, иначе завтра уже будет поздно.

Оборотень кивнул и закрыл глаза, вспоминая их первую ночь. Он хотел сказать, что любит ее. Но она не дала. Тряхнув головой, Меверик попытался прояснить сознание, чтобы принять одно-единственное важное решение, но его мозги отказывались работать. Сгорбившись на стуле, он смотрел на умирающую возлюбленную. Его душа и сердце налились такой тяжестью, что он никак не мог решиться. Наконец подняв усталые глаза, Меверик посмотрел на брата.

— Защищай ее, Эрик. Она должна быть счастлива.

Тёмно-синие глаза Эрика, понимающе посмотрели на брата. Парень кивнул и вышел, чтобы приготовиться к отъезду. Меверик сел рядом с Коллидорой и погладил по влажным волосам, провел пальцами по уставшему и осунувшемуся лицу, по красным и опухшим глазам, которые слегка подрагивали при каждом его прикосновении. Он словно высекал ее лицо, ее образ в своем сердце. Мужчина наклонился и поцеловал ее в сухие и горячие губы. Девушка вздрогнула и открыла глаза, они стали казаться еще больше на бледном и похудевшем лице. Серые, огромные и такие красивые. Меверик никогда не встречал настолько глубокого и насыщенного цвета.

— Я люблю тебя, — сказал он ей в глаза, — поэтому постарайся быть счастливой, Коллидора.

Она ничего не ответила, возможно, что девушка вообще ничего не поняла. Снова закрыла глаза и провалилась в сон.

— Эверин, сотри ей память. Последний месяц. Сотри меня из ее памяти. Она ничего не должна помнить.

Эверин лишь покачал головой, но ничего не сказал, а только склонился над девушкой и стал шептать какие-то слова. Меверик закрыл глаза и откинулся на спинку стула. Ему было плохо. Теперь ему всегда будет плохо.

Он смотрел, как Эрик очень бережно и аккуратно поднял девушку, закутал ее плотнее в одеяло. Братья несколько мучительно долгих секунд смотрели друг другу в глаза. Наконец, Эрик кивнул и, крутанувшись, они исчезли в облаке пыли. Меверик упал на колени и рассмеялся. Он смеялся долго и мучительно. Судьба, она была шутницей, которая разрушила всю его жизнь. Но теперь его Коллидора хотя бы будет жить и будет счастлива.

Она должна быть счастлива.

Немного успокоившись, Меверик поднялся и, повернувшись к Эверину, сказал:

— А теперь мы отправимся за Ивейн.

Она находилась где-то в пустыне.

Вся поверхность земли была настолько сухой, что покрылась трещинами. Не было травы, цветов или воды. Только солнце и горячая земля. Это же солнце так сильно палило, что Колл казалось, будто ее кости плавились. Будто она сама растекалась, как масло на горячей печи. У нее явно была лихорадка. Принцесса чувствовала, как жизнь медленно вытекает из ее тела. Она умирала.

Девушка подняла голову и заметила вокруг себя странные образы. Хотя, ничего странно в них не было. Вот Мэверик ее впервые поцеловал. А вот тут они впервые занялись любовью. И эта чудесная речка с удивительными рыбками. И озеро, где Мэверик увидел ее голой. Свадьба. Огромная радость и вера в будущее. Неужели этого никогда больше не будет? Она умрет, он никогда не станет человеком.

Почему мир так жесток?

Принцесса бродила среди образов и тонула в приятных воспоминаниях. Она снова переживала эти удивительные моменты близости с любимым человеком. Снова признавалась ему в любви и мечтала о собственной свадьбе. О свадьбе с Мэвериком. Девушка обхватила себя руками и стала раскачиваться из стороны в сторону.

Странно.

Она не видела Мэверика, но чувствовала тепло его рук. Словно он был рядом, держал ее за руки и что-то успокаивающие шептал на ухо. Как бы принцесса не пыталась расслышать, ничего не получалось, его шепот был где-то вдалеке и с каждой секундой становился все дальше.

— Мэверик? — тихо позвала Колл.

Ответа не было. Вместо этого что-то громко хлопнуло, и голову Коллидоры опалило болью. Она резко повернулась и увидела, как шар-воспоминание о кровавой свадьбе Ивейн и Дейва медленно таял. Навсегда исчезая из ее воспоминаний. Коллидора почувствовала, как в сердце вонзился огромный кинжал и, когда лопался очередной шар-воспоминание, казалось, будто этот кинжал кто-то прокручивал, стараясь причинить девушке, как можно больше боли.

— Нет! — закричала она, когда воспоминание о их первой ночи любви быстро стерлось из памяти.

Они лопались и исчезали. Голова гудела и болела. А Колл ничего не могла сделать. Она бегала вокруг шаров и уже не сдерживала слез. Почему все происходит вот так глупо? Почему ее просто не могли оставить в покое? Воспоминания исчезали, оставляя за собой странное эхо. Гулкое эхо огромной любви и страсти.

— Я не хочу тебя забывать, Мэверик! — закричала она и упала на колени перед шаром, там было воспоминание, где Колл впервые увидела своего оборотня. — Не хочу…