Камила бросила холодный взгляд на мать. Та отвернулась к камину и, кусая губы, потянулась к статуэткам на полке. Она знала, что виновата. И что прощение для нее – роскошь. Случайная беременность – и потом вот такие последствия.

Ярина пряталась в тени возле окна и, увидев Камилу, бросилась обниматься.

– Все получится! Просто верь в это, – подбодрила подруга теплым голосом.

Дэй поцеловала ее в щеку, и девушка тут же отступила поближе к шторе. Она не любила солнце. Светлая кожа покрывалась порохом веснушек, стоило только весенним лучам коснуться нежного лица. И Яра считала, что они портят ее красоту. Глупая. Она, хоть с веснушками, хоть без – чудесная и настоящая.

– Начнем? – спросила лекарка, протягивая пухлую ладонь. Маленькая, веселая женщина, что всегда была рядом в трудные времена. Почти нянька для Камилы. Но няньке тоже доставалось прилично: однажды младшая укусила ее за палец, когда лекарка пыталась полечить расчесанную о дубовую кору ногу. Мама тогда сильно ругалась и даже запретила ходить на конюшню. А это было обидно.

Камила стиснула в руках шкатулку. Сердце пропустило удар. Сейчас все решится.

Антон завалился на сидение и шумно выдохнул.

– Что? – буркнул Веня, потирая глаза. – Я уснул?

– Храпел так, что машина дрожала, – засмеялся Шилов и откинулся на спинку.

И что дальше?

Он расправил бумажку и ткнул в лицо знакомцу.

– Знаешь, где это?

– Ближе к границе города. Я как раз там живу. Кстати, знаю я эту Таисию – хорошая женщина. Богатая и очень щедрая.

– Да? – заинтересовался Антон. – Подкинешь меня?

– М… Только одно условие, – парень почесал подбородок и окинул Шилова оценивающим взглядом. – Ты – переоденешься. А то на тебя без слез невозможно смотреть, – заржав, как лошадь, весельчак завел машину, и они двинулись в сторону трассы.

– Договорились. Только у меня ни копейки денег. Так что я не смогу тебя отблагодарить, – обреченно проговорил Антон и отвернулся в окно. Хотелось биться головой в стекло, но он почему-то засмеялся. Если тетка должна отцу – то беспокоиться не о чем. Главное, добраться, а там все разрешится.

– Да ладно. Хорошая компания – лучше всяких денег, – Веня потрепал Антона за плечо.

Криво улыбнувшись, так как он не считал водителя такой уж и хорошей компанией, Антон потянулся за вещами.

– Тормознешь у заправки? Я переоденусь.

– Ага. Как раз и бак пополним.

Солнце неуклонно катилось на запад. Улицы окутала предвечерняя дымка. Голоса стали тише, городской шум растворился в вое ветра. Зажегся искусственный свет фонарей и залил цветными пятнами пешеходные дорожки.

Пока Веня заправлял машину, Антон решил переодеться. Чуть сонные работники мило поулыбались, но пропустили его в уборную.

Футболка заканчивалась ровно на талии и трещала на груди и бицепсах. Спортивки – единственное во что он мог влезть со своей комплекцией, смотрелись, как подстреленные, и доставали до середины голени, да обтягивали, как нелепого артиста балета. Но все же лучше, чем шелковый халатик. На ноги, уже порядком отекшие от ходьбы по камням и пыли босиком, ничего не нашлось. Венин сорок второй даже с чудом не напялишь на Шилова сорок пятый.

Водитель прыснул, когда увидел переодетого Антона. Приподнял пакет с соком, словно собирается сказать тост.

– Сейчас отметим твои обновки!

– Здесь сок не поможет, – фыркнул Антон и пошел вышел на улицу через стеклянную дверь. Едва не стукнулся лбом о железную подпорку.

– Да ладно! – покривлялся Веня и застучат позади каблуками. – Охо, не думал, что я такой маленький, – смеялся он в спину.

– Не пробовал в спортзал походить? Может, покрупнел бы, – поддел Антон.

– Нафига? – издевался попутчик. – Меня девушки и такого любят. Бедного хилячка и коротышку. Ну, если сравнивать с тобой, громадиной. Ха! Или ты думаешь, все завязано на красоте?

– Быть в форме – это нормально, – натянуто проговорил Шилов. Открыл дверь и сел в авто, стараясь не психовать и не стукнуться головой о низкий потолок. В зеркале мелькнула курчавая светлая шевелюра. Нужен душ, хороший шампунь и укладка. Но теперь…

– Смешной ты, Антон! – бросил Веня и уселся, как слон, на сидение. Включил зажигание и вырулил с парковки. – Форма твоя – это всего-то внешняя оболочка, а главное – то, что внутри.

– Философом заделался?

Веня, усиленно кивая, распечатал чипсы и на ходу стал хрустеть. По салону разлеталась мелкая крошка, будто лепестки желтой акации. Антон брезгливо отодвинулся.

– Будешь? – с набитым ртом спросил обжора.

Пачка возникла перед глазами. Хотелось отказаться, но с обеда во рту ни крошки, кроме пакостного кофе. Скрипнув зубами, Антон аккуратно, двумя пальцами, вытащил пластинку картофеля.

– Боже, какие манеры! – засмеялся Веня, бросив пачку чипсов в отсек между сидениями. Потянулся за соком.

Антон хотел предложить пить из стаканчиков, но не успел. Веня опрокинул пачку и присосался к горлышку. Сок, забулькав, пролился мимо его рта по шее и окрасил оранжевой полоской воротник рубашки.