К обеду котировки «Газа» подросли, и торговля пошла по цене двести девяносто семь рублей сорок копеек. «Что же так миллионерам везет, – думал я. – Что ни сделают, все туда… А вот, если бы я купил, то наверняка бы цена по Газу завалилась, и открытая позиция вымотала бы всю душу».

Итак, цена по нашему эмитенту потихонечку подрастала, но достичь уровня в триста рублей никак не могла. Проходит один день, другой, третий – цена болтается в небольшом торговом коридоре.16

– Надежда, – говорю я моей ученице как можно спокойнее. – Мне ситуация не нравится… Видите, цена не растет уже третий день. Это не очень хорошие признаки. Сейчас мы находимся в области высоких цен. Возможно, отсюда цена начнет снижаться и необходимо будет довольно быстро закрыть вашу позицию, то есть, продать все ваши акции в рынок.

– Даже и не подумаю, – парирует она. – Что, разве цена прошла уровень в триста рублей? Продавать буду не ниже трехсот… Я поставила себе цель, и я ее добьюсь.

И добавляет мягким голосом:

– Владимир, мне сейчас очень нужны деньги.

«Ха! Ей деньги нужны, а другим деньги как бы и не нужны, – меня охватила злоба. – Вот, чертовы миллионеры, все им мало… Денег, как грязи! Есть десять миллионов долларов, и оказывается, что это очень мало, и денег не хватает ни на что»!

Я пошел на кухню, поесть борща. Его сварила Катюшечка, моя жена. Я ем борщ и возмущаюсь Надькиными приколами насчет нехватки денег:

«Сколько Бог вам ни дает – все вам мало! А тут бьешься, бьешься, чтобы заработать лишнюю тысячу рублей и хрена лысого. Ну, где здесь вселенская справедливость? Эти Абрамовичи, Мордуховичи, Дерипаски… Как ни заглянешь в Форбс, так они каждый год по несколько миллиардов долларов прибавляют, а тут только концы с концами едва сводишь».

Возвращаюсь обратно к компьютеру. Мать честная! За то время, что я ел борщ и завидовал миллиардерам, цена на «Газ» просто рухнула. Я не верю своим глазам. Торговля идет на уровне двести восемьдесят девять рублей… И это за пятнадцать минут! «Это на девять рублей ниже, чем последняя покупка Надьки, – я беру в руку калькулятор. – Ого! Надежда потеряла уже полмиллиона рублей».

Набираю ее номер, а она что-то мычит в трубку. Понимаю, что моя ученица в шоке. Конечно, она ничего не продала и осталась в открытой позиции на все свои деньги. Фондовый рынок – это довольно рисковый сектор экономики и я Надежду об этом предупреждал. Очень часто начинающие торговцы, зарабатывая на первых сделках большие деньги, потом отдают рынку все.

В этот день закрытие «Газа»17 было зафиксировано на уровне двести восемьдесят три рубля. В США вышли очень плохие новости, касающиеся перспектив экономического развития на ближайший год. Как следствие, все цены на акции в мире полетели вниз, потому что когда заболевает Америка, чихают на всех остальных континентах.

На следующий день для тех, кто остался в акциях, наступила катастрофа. Фондовый рынок России открылся резко вниз. Цена на «Газ» – двести семьдесят пять рублей! Тут уж мне стало не до злорадства. Я понял, что надо спасать Надьку. Но моя подопечная на звонки не отвечает. Я вообще не знаю, что с ней. «Как бы с горя не спилась, – в голове замелькали нерадостные мысли. – Она у нас ведь любит выпить». К обеду цены были еще ниже, и, что самое неприятное, не было видно, где рынок успокоится. Только к вечеру я дозвонился до Надежды. Она отвечает мрачно. Чувствую, что крепко приняла. Я пытаюсь ее убедить:

– Если цена пойдет ниже, надо закрывать позицию.

– Как закрывать? Ты что, предлагаешь мне продать мои акции по таким ценам?! – в голосе Надежды я услышал сталинские интонации («ви что, товарищ, прэдлагаете сдать нэмцам Москву?»), и дальше идут ругательства. – Ты что, идиот? Как я могу закрыться, когда у меня такие убытки. Ты, козел, ты что мне предлагаешь?

Про себя я подумал:

«Тут бы закрыться по стопу18, кончить всю эту историю. Раз пошла такая пьянка, и, раз пошли такие базары, то о каком сотрудничестве может идти речь»?

Но вместо этого я почему то начинаю либеральничать:

– Да ладно, – говорю я ей как можно мягче, – что ты взъерепенилась? Разве не понимаешь, что цена может уйти значительно ниже, и потери будут во много раз больше?

– Пошел на хер, сраный козел, – говорит она мне. – На хер ты мне нужен со своими советами? Много ты на рынке поднял денег? Да такие объемы, которыми я управляю, тебе и не снились! Возьму сейчас денег подкачаю на свой счет, пару лимонов грина, и еще куплю, вот тебе и вся стратегия. Я здесь все поняла. Эти обвалы делают классные пацаны, чтобы вытряхнуть из акций слабаков, вроде тебя. А я сильная женщина, и буду закрывать Газ только выше трехсот рублей. Я торгую на свои деньги, и не лезь ко мне со своими идиотскими советами. Пошел на хер, добродетель хренов!