— Фу! — Иришка отбросила сухарь и откинулась на спинку. — Наши друзья сидят в темнице... в этой холодной, мерзкой, вонючей помойке, а тебе лишь бы рофлить!

— Па-а-а-п! — суккуба посмотрела на меня и ткнула пальцем в жрицу. — Она обзывается.

— Успокойтесь, пожалуйста. Ир, я делаю все, что могу. Но так просто свергнуть мэра не получится.

Девушка молча добрела до кровати и укрылась одеялом с головой, но я все равно слышал приглушенные всхлипы.

— Ну и зачем? — спросил Хиру.

— Потому что я злая, — она оттопырила палец, — противная, коварная и непослушная. И меня надо бить кнутом, держать в подвале и всячески унижать. Тогда я стану милой и сговорчивой, — девушка поднесла кулаки к груди и затрепетала ресницами. — Мур-мур-мур. Чего изволите, мастер? Глубокий горловой минет? Конечно! Под хвост? С радостью! Порка и связывание? К вашим услугам!

— Не дождешься, — проворчал я, чувствуя, как жжет скулы, но не от похоти, а от злости. — Я не такой.

— Верно, — без спора согласилась суккуба и указала на меня ноготком. — Но лишь до поры до времени. Сначала вы все добрые и обходительные. Но когда понимаете, что можете делать со мной что угодно и ничего вам за это не будет... Пуф! Начинается шоу!

— Думай, что хочешь.

— Еще бы ты запретил, — демоница фыркнула и скрестила руки на груди. — Кстати, как спать будем? Нас трое, а кровати всего две.

— Ну... — побарабанил ногтями по усыпанной крошками доске. — Могу тебя отозвать.

— О, Владыка Тьмы! — Хира воздела ладони к потолку. — Когда же ты начнешь называть вещи своими именами?! Не отозвать, а выгнать. Причем в мир, где мне не очень-то и рады. Я там как бы предательница, мятежница, дезертир и бла-бла-бла. Убить не убьют, но помучают знатно, пока ваша милость не соизволит призвать обратно.

— Тогда... — потер затылок, уставившись в пол. — Ты наверх, а я вздремну на стуле у печки.

Следующее слово собеседница не сказала, а выстрелила:

— Педик.

— Что — педик? — всплеснул руками. — Ты ту кровать видела? Я один еле умещусь!

— П-е-е-д-и-и-к... — с издевкой протянули в ответ.

— Знаешь что? — я выпрямился и резким жестом указал на койку, словно родитель, отправляющий в угол разошедшегося дитятку. — Марш под одеяло и до утра ни гу-гу, поняла?

Суккуба скривилась, но возмущаться не стала.

— Как скажешь, папочка. Но если что — я сплю голышом.

— Я тебе слово давал? — продолжал жечь негодницу строгим взором. — Петухи еще не пели.

— Да нет, один раскукарекался, аж стены дрожат...

Промолчал, не реагируя на подначки и не затягивая бесполезную ссору. Я приказал — она сделала. Точка. И самое удивительное — это сработало. Красная жидкость прыгнула аж до пятого деления, но что-то подсказывало, перегибать палку не стоит. Есть повод — прояви характер. Но если выпендриваться без малейшей причины, то вмиг превратишься в тупого домашнего тирана, а там и до бывшего хозяина Хиры рукой подать.

Демоница ящеркой заползла на вторую койку, едва не опрокинув кровать и не наступив копытом на жрицу лишь потому, что Ира в ужасе вжалась в стену. На этом демарш не закончился — девушка начала раздеваться, разбрасывая одежду по всей комнате. Я сидел вполоборота и намеренно не подглядывал, подчеркивая всю серьезность и жесткость настроя. Над головой, взмахивая рукавами, пролетела куртка, следом на стол аки парашют приземлился лифчик, а затем что-то мягкое врезалось в затылок.

Машинально потянулся и снял с ежика знатный подарок — черные узкие стринги без кружев, мой любимый фасон. После этакого стриптиза-протеста без зрителей, прислужница завертелась как устраивающаяся на лежку собака, из-за чего и без того шаткая конструкция заскрипела и закачалась как палуба в шторм. Я же продолжал подчеркнуто делать вид, что происходящее ничуть не заботит и ни коим образом не повлияет на принятое решение.

Когда же Хира наконец закуталась колбаской и ткнулась мордахой в угол, я подбросил дров и подсел к огню. Усталость и нервы расшатали тело, как демоница — кровать, вот и заснул мгновенно, невзирая на далекую от удобства позу и ощутимую прохладу, от которой не спасали ни одежда, ни угли. И под утром мне приснилось странное место: ночь, низкое небо черней смолы, ни звезды, ни облачка, словно то и не небо вовсе, а потолок в подвале. От края до края — каменистый пляж, а впереди — море бурлящей лавы. И тишина — да такая, что звенит в ушах.

Я лежу, прикованный к скале точно Прометей и одетый как Адам, но вместо орла из мрака спустилась... Хира в своем демоническом облике. Красная кожа, крылья по два метра в размахе, горящие глаза, только когти-кинжалы втянуты. Бестия обошла меня кругом, то и дело как бы невзначай задевая кончиком хвоста — скользнула по бедрам, пощекотала ребра, нежно провела по шее и лбу. Хочу спросить, что это за приколы, но губы слиплись как у Нео на допросе. Не могу издать ни звука, хотя отчетливо слышу и цокот копыт, и сладострастные усмешки, и щелчки.