Или обнаружу, что нахожусь в аду, или в раю, или где-то посередине. Если я сяду, это будет означать, что я должна что-то сделать, а сейчас у меня просто не было сил.

Заходящее солнце на мгновение скрылось из виду и, подняв глаза, я увидела стоящего надо мной мужчину. Разиэль, так они его называли? Странное имя, просто ещё одна часть кошмара, который начался с его рук на мне.

— И как долго ты собираешься тут лежать? — у него был такой красивый голос, из тех, что могут заманить ангелов на верную смерть, но слова были спокойными и бесстрастными. — Сейчас холодно, приближается прилив, к тому же тут коварное течение, оно может затянуть тебя в океан раньше, чем кто-нибудь поймёт, что произошло. С таким же успехом ты можешь встать… бегство ничего не изменит.

Закат золотил его, создав нимб света вокруг его высокого тела. Я заставила себя расслабиться. Значит, не вампир. Я знала правила — они не переносят солнце.

Я и не заметила, что произнесла эти слова вслух. Пока он не ответил мне.

— Так ты теперь эксперт по вампирам? — спросил он.

Я подумала, не встать ли, но лежать, растянувшись перед ним, явно ставило меня в невыгодное положение, поэтому я села, не обратив внимания на скрип затёкших мышц. Я свирепо уставилась на него.

— Вовсе нет. Я в них не верю и если ты и твои друзья втянуты в такие сцены, то можешь на меня не рассчитывать. Я хочу домой.

Он смотрел на меня с невозмутимым видом.

— В какие сцены? — эхом отозвался он.

Сейчас на его губах не было крови. Может, мне причудилось. Мой мозг, казалось, всё ещё не мог удержать две мысли вместе.

— Я не полная идиотка, — сказала я капризным голосом. — Я знаю, что существует целая субкультура людей, которые любят притворяться вампирами. Они подпиливают свои зубы, они тусуются в готических клубах, они пьют кровь, они одеваются в Эдвардианскую одежду… — я умолкла.

Чёрные джинсы и поношенная чёрная джинсовая рубашка не шли ни в какое сравнение с Эдвардианским нарядом, и мы оба это знали, хотя я готова была поспорить, что он будет выглядеть чертовски великолепно в пышной белой рубашке. Учитывая, что он уже выглядел чертовски великолепно.

— Я нигде здесь не вижу готического клуба, — сказал он. — Никто здесь не станет притворяться вампиром.

— Тогда на что я наткнулась всего несколько минут назад?

— Элли? — прежде чем он успел продолжить, к нему подошла Сара, почти такая же высокая, а за ней ещё один мужчина. — Что случилось?

— Ты знаешь, что случилось, — сказала я, чувствуя раздражение, несмотря на то, что мне нравилась Сара. — Я видела его.

— Видела его что?

Я посмотрела на её узкие запястья: нежные, с голубыми венами и нетронутые. Я подтянула колени к телу и обняла их.

— Кто вы такие? — спросила я со стоном разочарования.

— Возвращайся в дом, Сара, — нетерпеливо сказал мужчина. — Это дело Разиэля и он должен с ним разобраться сам, — в его голосе прозвучали странные собственнические нотки.

— Минутку, — сказала Сара, опустившись на колени рядом со мной и положив руку мне на плечо. — Я не хочу, чтобы ты боялась, дитя. Никто тебя не обидит.

Я не была столь уверена, как она, ни в Разиэле, ни в другом мужчине. Он был одного роста с Разиэлем, с черными, как смоль волосами, холодными голубыми глазами и безжалостным выражением лица.

— Я хочу домой, — повторила я, чувствуя себя капризным, упрямым ребёнком.

Другой мужчина выругался.

— Разиэль, сделай что-нибудь. Или позволь мне разгрести бардак, который ты устроил.

— Дай ей минутку, Азазель, — бросила Сара через плечо. — Она шокирована и напугана, и неудивительно, ведь вы двое ходите вокруг и ведёте себя таинственно. Если Разиэль не даст ей нескольких простых ответов, то это сделаю я.

— Женщина, — ледяным тоном произнёс Азазель, — быстро наверх и в постель.

— Муж мой, — ласково ответила Сара, — я буду там, когда буду чертовски готова.

Ну, это было определённо странно. Азазелю было лет тридцать-тридцать пять; Саре, вероятно, за пятьдесят, а может, и больше. Вряд ли стоит удивляться этому…

Сара была красивой женщиной, но большинство мужчин, которых я знала, любили цветущих молоденьких цыпочек. В зрелом тридцатилетнем возрасте меня уже однажды бросили ради какой-то более молодой и более податливой.

— Она пойдёт внутрь, — сказал Разиэль, дав понять, что выбора нет. Так он думал.

Я прищурила глаза, посмотрев на него.

— И куда же она направится? — потребовал ответа другой мужчина.

— В мои комнаты, — сказал Разиэль. — Не вижу другого выхода.

— Она точно не пойдёт с нами, — отрезал Азазель.