Я отрицательно качаю головой.

– Потому что мой папа был наркоманом, Мия. Я был замкнутым, потому что моя жизнь в семье была бесконечно испорчена, и я не мог с этим справиться. Потом увидел тебя и думал, что ты поймешь, ведь ты была такой же потерянной, как и я.

Я вздрагиваю, потому что его следующие слова попали прямо в точку.

– Но я и подумать не мог, что ты являешься чертовым драг-диллером. Ты олицетворяешь все, что я ненавижу, потому что, выбрав такое занятие, ты стала причиной, по которой мое детство превратилось в дерьмо.

Мне жаль, что Джастину так больно, и я не горжусь тем, чем занималась, но это не значит, что я сама выбрала такой род занятий. Понимала, что поступаю неправильно, но у меня просто не было сил противостоять отцу и сказать ему нет.

– Но так даже лучше, – хихикает он и оставляет мое личное пространство.

Я поспешно выдыхаю. Затем Джастин лезет в задний карман, вытаскивает потрепанную старую фотографию, я понимаю, ответ лежит в ней.

– Ты узнаешь его? – спрашивает он, показывая мне фото, на котором изображен мужчина около сорока лет.

– Нет, – бормочу я в кляп и качаю головой на случай, если он не понял меня, но он все понял.

– Посмотри внимательнее! – кричит он, пихая фотографию мне в лицо.

Отстраняюсь, чтобы лучше посмотреть, но все равно не узнаю человека.

– Посмотри внимательнее на жизнь, которую ты разрушила, – выплевывает Джастин, он постукивает дулом пистолета по обесцвеченной фотографии.

Я фокусирую свой взгляд на фото мужчины в синих брюках, поливающего куст роз, но все равно ничего.

– Ты грязная шлюха! – он снова дает мне пощечину, рот наполняется кровью.

– Ты даже не можешь вспомнить лицо человека, которого убила! – кричит Джастин, его пальцы яростно сжимают фотографию.

– Что? – я задыхаюсь через кляп, мои глаза расширяются от удивления.

– Ой, не прикидывайся идиоткой. Ты отдала этому человеку плохую порцию героина, а это был мой отец! – кричит он, тычет фотографией мне прямо в лицо, чтобы я четко поняла причину его ярости.

Что за хрень?

У меня все внутри горит, и я чувствую, как проглоченная желчь ползет по задней стенке горла. Но я сдерживаю свою рвоту, потому что знаю, что если все пойдет наружу, я просто задохнусь.

Смотрю на фото с тяжелым сердцем на груди и помечаю некоторую схожесть с Джастином. Я совсем не виню Джастина за то, что он ненавидит меня. Он имеет полное право презирать меня, потому что я не помню лица человека, жизнь которого была разрушена мною.

Я заслуживаю это. Я знала, что мои действия неправильны, но, черт, все же я не остановилась.

Не буду бороться с Джастином. Если это то, что он должен сделать, чтобы найти успокоение, пускай. Месть – сильная штука, и я как никто другой знаю это. Я готова пожертвовать собой, чтобы дать Джастину желаемое. Он заслужил это.

– Я пошел за тобой в тот день после школы, потому что после вечеринки ты куда-то пропала.

Тогда я была расстроена и не видела смысла оставаться в таком тухлом месте, как школа.

Вспоминаю тот день, и понимаю, что это был последний день, когда я была в школе. Я собиралась бросить все это дерьмо. У меня в носке была спрятана небольшая доза героина, которую нужно было доставить до места. Но вначале я пошла до старшей школы Паркдейл, потому что примерно в десяти минутах ходьбы от нее, я встречалась с людьми в городе, что было кстати необычно.

Теперь я поняла, что это и был отец Джастина. Но знаете, я до сих пор не могу вспомнить его лица, но этому есть понятная причина.

Все лица людей, с которыми я имела дела, сливаются в одно, потому что не хочу знать, какого цвета у них глаза или какого размера у них нос, или чем они зарабатывают на жизнь. Я не хочу знать, потому что это сделает их в моих глазах еще более человечнее. Таким образом, они бы стали людьми, у которых есть семья, они бы стали чьей-то мамой или чьим-то папой, мужем, футбольным тренером, водителем автобуса, продавцом, чемпионом по легкой атлетике и даже чьим-то ребенком.

Было легче чувствовать себя невиновной, когда они были просто безымянными, безликими клиентами. Таким образом, было легче принять, что я разрушаю их жизни.

– Я видел, как ты поступила с моим отцом, – задумчиво шепчет Джастин. – Мне всегда было интересно, от кого он получил ту дозу. Я даже и подумать не мог, что девушка, которую я люблю, виновна в разрушении моей жизни!

– Прости, – бормочу я, желая, чтобы во рту у меня не было этого дурацкого кляпа.

– Ты сожалеешь? – спрашивает Джастин, его тело трясется от ярости.