Но и враг знал толк во всем этом. В упоминавшейся уже книге "Утерянные победы" фон Манштейн пишет: "Донбасс играл существенную роль в оперативных замыслах Гитлера. Он считал, что от владения этой территорией, расположенной между Азовским морем, низовьями Донца и простирающейся на запад примерно до линии Мариуполь (Жданов) - Красноармейское - Изюм, будет зависеть исход войны. С одной стороны, Гитлер утверждал, что без запасов угля этого района мы не можем выдержать войны в экономическом отношении. С другой стороны, по его мнению, потеря этого угля Советами явилась бы решающим ударом по их стратегии. Донецкий уголь, как считал Гитлер, был единственным коксующимся углем (по крайней мере в Европейской части России). Потеря этого угля рано или поздно парализовала бы производство танков и боеприпасов в Советском Союзе".

Эти строки примечательны во многих отношениях. В них не только фашистская алчность. Они свидетельствуют еще и о том, что враг недостаточно знал нашу экономику. Он не представлял, что даже потеря мощной металлургической и угольной базы на юге страны не может парализовать нашу оборонную промышленность и обезоружить, таким образом, армию.

Дальше Манштейн пишет, пожалуй, более резонно: "Вопрос состоял, однако, в том, хватит ли у нас сил, чтобы удержать Донбасс... Возможность удержания Донбасса стала сомнительной..."

А вот у нас к этому времени никаких сомнений уже не было. Командование Южного фронта твердо было уверено в том, что противник не в состоянии сдержать наше победоносное наступление и Донбасс будет освобожден!

Во вражеской обороне образовалась зияющая брешь между Амвросиевкой и Таганрогским заливом. Закрыть ее гитлеровское командование не имело ни достаточных сил, ни времени. Для противника создалась неотвратимая угроза охвата с юга фланга и тыла всей его донбасской группировки войск.

Чтобы спасти эти войска от полного разгрома, гитлеровским генералам пришлось поспешно отводить их за реки Днепр и Молочная. В первую очередь начали отход части 1-й танковой и 6-й армий. Однако и отходя, они упорно оборонялись, предпринимали контратаки, оставляли на нашем пути бронированные заслоны.

Сопротивление несколько поубавилось лишь после того, как войска Юго-Западного, Степного и левого крыла Воронежского фронтов еще больше нависли над Донбассом с севера. И тут нам вместе с Юго-Западным фронтом Ставка поставила задачу: скорее завершить освобождение Донецкого угольного бассейна и развивать наступление на запорожском и мелитопольском направлениях.

Мы стремились в первую очередь овладеть важнейшим промышленным узлом Донбасса - городами Сталино, Макеевка, Горловка, где на сравнительно небольшой площади были сосредоточены крупнейшие шахты и металлургические заводы. Штаб Южного фронта так планировал и координировал действия армий, чтобы не выпустить отсюда немецко-фашистские войска и не дать им возможности привести в исполнение свои намерения по взрыву доменных и мартеновских печей, по затоплению шахт, не позволить вывезти награбленное добро и угнать в рабство местное население. Именно поэтому заботы наши сосредоточились теперь на правофланговых армиях. Туда была нацелена большая часть авиации, резервы артиллерии и танков. Это, естественно, приводило к некоторому ослаблению войск, действовавших вдоль побережья Азовского моря, но другого выхода у нас не было.

7

Наступательный порыв был неудержим. В освобожденных городах и шахтерских поселках жители встречали нас со слезами радости.

Наша фронтовая газета опубликовала в те дни открытое письмо трудящихся Донбасса. Обращаясь ко всем солдатам, офицерам и генералам Южного фронта, они писали: "Дорогие товарищи! Сердечный шахтерский привет шлют вам ваши отцы старые шахтеры, жены ваши и сестры, что наравне с мужчинами геройски работают в шахтах, юные горняки - дети, что заменили своих отцов в трудный час... Гоните немца безостановочно. Бейте его, проклятого. Скорее освобождайте нашу пострадавшую горняцкую землю".

Это письмо читали тогда на митингах, партийных и комсомольских собраниях. Слова в нем были привычные, однако в тот момент они имели какую-то магическую силу.

Несмотря на исключительную занятость оперативными вопросами, мне тем не менее приходилось читать политические донесения, наградные материалы. И как часто в этих документах упоминалось обращение горняков при мотивировке мужественных поступков и истинного геройства наших бойцов и командиров! Мы имели несколько случаев повторения бессмертного подвига Александра Матросова. Были у нас свои прославленные снайперы, храбрейшие разведчики. Был и свой Гастелло. Однажды при штурмовке противника получил тяжелое повреждение самолет, пилотируемый младшим лейтенантом Поповым и имевший на борту воздушного стрелка сержанта Кручинина. Машина вспыхнула. И в этот момент прозвучал по радио спокойный голос Попова: "Спасти машину невозможно. Обрушиваю ее на врага. Прощайте, друзья. Вспоминайте иногда о нас..."

В боях за Донбасс во всем блеске проявилось боевое мастерство А. И. Покрышкина - ныне трижды Героя Советского Союза. Там же приумножили свою славу дважды Герои Советского Союза Б. Б. Глинка, В. Д. Лавриненков, А. В. Алелюхин и многие другие, чьи имена так популярны среди нашего благодарного народа.

А сколько героев было среди пехотинцев, танкистов, артиллеристов!

Пример незаурядного мужества показали бойцы стрелкового батальона под командованием гвардии майора Г. И. Тиунова. Ведя бой на главном направлении, подвергаясь беспрерывным атакам авиации и танков противника, они упорно теснили гитлеровцев и блестяще выполнили поставленную перед батальоном задачу.