Когда-то давно он приютил отца Генри на своём корабле, но лишь одна ошибка испортила всё. Портрет Милы, который Джонс хранил в каюте, нашёл Бэй и не поверил ни единому слову. Конечно, ведь парень считал его безжалостным пиратом, убившим его мать, но ведь всё было не так, как парню рассказал Румпельштильцхен. Если бы только Бэй выслушал тогда. И когда Киллиан узнал, что Нил — это и есть Бейлфайр, а он отец Генри, внутри что-то перевернулось.

— Вот ты где, — из мыслей его вырвал знакомый женский голос. Повернувшись к его обладательнице, мужчина усмехнулся.

— Что ты тут делаешь? — спросил Киллиан. — Разве ты не должна быть на семейном ужине?

— Реджина ушла домой, а за Генри присматривают родители, — ответила она. — Честно говоря, я хотела немного прогуляться. Не против будешь, если я составлю тебе компанию?

— Садись, — даже не глядя на неё, ответил Джонс.

— Серьёзно? — удивилась Эмма. — И даже никаких подкатов с твоей стороны? Лапочка, любимая?

Свон посмотрела на него. Она сразу заметила, что он что-то скрывает. Ещё в лофте родителей ей показалось странным, что он поспешил уйти, отказался с ними ужинать. Это уж точно не было похоже на того Киллиана Джонса, которого она знала. Ведь с самого начала он буквально не отходил от неё, пытался подкатывать, так что сейчас произошло?

Киллиан действительно изменился и очень удивил её сегодня. Быть может, его задел утренний разговор на пирсе, когда она сообщила ему о том, что собирается уехать, как только победит Зелену? Но это было не точно. Хоть Эмма и хотела, чтобы Генри жил спокойной жизнью, но ведь здесь их семья. Пусть сын ничего не помнит, но она найдёт способ, чтобы к Генри вернулась память. Свон знала, что настоящий сын хотел бы жить в городе с бабушкой и дедушкой, и с Реджиной.

— Не то настроение, — ответил Джонс.

Киллиану было сложно сдерживаться. Он старался держать дистанцию, но Эмма сама пришла сюда. В любой другой раз он бы радовался, но сейчас ему было больно оттого, что он не мог прикоснуться к ней.

— Так, ладно, — Эмма встала со скамьи. — Если не хочешь меня видеть, так и скажи.

Эмма уже собиралась идти, как Киллиан вскочил, подцепил её локоть крюком и притянул к себе. Он обнял её, а Свон не стала вырываться, только теснее прижималась к нему. Было такое странное чувство, которое Киллиан не мог объяснить. Между ними была невероятная сила притяжения. Так хотелось её поцеловать, даже помня, что его губы могут лишить её сил.

Их глаза встретились, когда расстояние сократилось до миллиметра между ними. Джонс вздохнул, когда послышался сигнал мобильного телефона. Эмма отскочила от Джонса, видимо, она сама не поняла, что только что произошло, и ответила на звонок.

— Да, я уже иду, — сказала Эмма, нажав отбой. — Что ж, мне пора. Спокойной ночи, Киллиан.

Джонс кивнул, наблюдая, как её фигура скрывается в темноте. Он дотронулся пальцем губ, где ещё чувствовал дыхание Эммы. Снова стало больно. Невозможно любить её, но при этом не быть рядом.

Этим утром Киллиан проснулся один в постели. Пустая вторая половина кровати говорила о том, что Эмма давно встала и, скорее всего, уже была на работе. С тяжёлым вздохом он встал с кровати и направился вниз, на кухню. На холодильнике была записка от Эммы: «Я ушла на работу, Генри в школе. Завтрак в холодильнике. Не забудь разогреть в микроволновке».

Микроволновке… Язык сломаешь. Да, Киллиан начинал привыкать ко всем электронным приборам, но с некоторыми до сих пор не мог справиться. Он помнил, как Генри целых три часа объяснял, что такое телевизор и как им пользоваться. Для примера он включил диснеевского «Питер Пэна» и смеялся, когда Киллиан увидел диснеевскую версию себя. Теперь он понял слова Эммы, сказанные ею тогда, на острове. К плите Киллиан ещё опасался подходить и лишний раз посторонился, чтобы не поджечь что-нибудь. Кое-как справившись с завтраком, Киллиан зашёл в ванную, чтобы забрать с полки свои кольца, которые оставил вечером. Благо они всё ещё лежали там — у Эммы была привычка перекладывать их и потом не помнить куда.

Джонс собирался уже выходить, как вдруг заметил на одной из полочек белую коробку. Он взял её в руки, и из неё что-то выпало. Джонс поднял предмет, но ничего, кроме двух красных полосок, не увидел.

— Вечно у Свон какой-то хлам валяется.

— Киллиан, — голос Мэри Маргарет раздался неожиданно.

Эмма предупреждала его, что должны заглянуть родители, забрать какие-то коробки. Он вышел к ним, всё ещё держа в руках тест. Мэри Маргарет держала на руках Нила, который вырывался порезвиться, и, когда он оказался на ковре, сразу кинулся к игрушкам, что оставил в прошлый раз. Эмма их решила положить в уголок на тот случай, если брат снова придёт в гости. Нил всегда тянет ручонки и улыбается при виде старшей сестры.

— Вот ты где, — сказала миссис Нолан.

Киллиан посмотрел на Дэвида, который наблюдал за сыном. Нил строил башню из кубиков и хлопал в ладошки каждый раз, когда она держалась. Но последний кубик всё же стал причиной крушения башни. Мальчик засмеялся, заставив улыбнуться родителей, и принялся строить заново. Джонс усмехнулся, ни капли не удивившись упёртости мальчика — это явно наследственное. Он показал, какие коробки нужно забрать.

— А что у тебя в руках? — спросила Мэри Маргарет, обратив внимание, что Киллиан что-то держит.