– Однако… – глубокомысленно изрек Геррик, нахмурился и извлек меч из ножен. – Это мне совсем не нравится.

– Я такого же мнения. – Голубые глаза Себальда остро сверкнули. – Входим в дом! Я впереди.

Он последовал примеру приятеля – достал меч – и, держа его наготове, проскользнул во входную дверь тихой, мягкой поступью, как большой кот.

Цокольный этаж дома был сложен из валунов, а само строение представляло собой маленькую крепость, о чем свидетельствовали и входные двери, сделанные из толстых дубовых досок и окованные металлическими полосами.

На первом этаже не было ничего примечательного. В прихожей находился большой каменный очаг, лестница в подвал и чулан, запертый на большой навесной замок. Одна дверь вела на кухню, в которой никого не оказалось, а дверь в дальнем конце кухни, узкая и невысокая, практически калитка, была предназначена для хозяйственных нужд – чтобы не тащить через прихожую, на полу которой лежали коврики, воду, дрова, различные съестные припасы и не выносить помои.

Не сговариваясь, Себальд и Геррик двинулись к деревянной лестнице, которая вела на второй этаж. Неожиданно сверху послышался какой-то подозрительный шум. На втором этаже находился коридор и две двери, которые вели в господские спальни. Одна из них, закрытая, скорее всего, раньше была женской половиной, а нынче предназначалась для гостей, так как херр Альдульф давно избавился от своей сварливой супруги, как рассказал папаша Гаро.

Однажды она оступилась и упала в ручей, где и захлебнулась в мутной жиже из нечистот. Сама упала или кто-то ей помог, об этом история умалчивала.

Но Жирная Гузка многозначительно сощурился и несколько раз подмигнул, когда рассказывал Себальду этот эпизод из жизни коварного скупщика краденого. Богом херра Альдульфа был Золотой Телец, и старый скряга вполне мог утопить в ручье не только жену, чтобы она не мешала ему наслаждаться звоном вожделенных монет, но и своих детей.

Впрочем, они давно уехали из Аахена в другой город, потому как их папаша был просто невыносим…

Вторая дверь была приоткрыта. И оттуда доносились подозрительная возня и приглушенные стоны.

Себальд и Геррик осторожно заглянули в комнату и увидели ужасную картину. Херр Альдульф (его узнали сразу по плешивой остроконечной голове) был привязан к креслу, а возле него стояли три господина в длинных черных плащах, похожие на монахов какого-то ордена. Какого именно, было непонятно; такие плащи носили монахи-бенедиктинцы, августинцы, базилиане и прочие. Черноризцы пытали скупщика краденого, прижигая лучиной открытые части его худосочного тела.

Надо отдать должное хозяину дома – он держался стойко. Правда, херр Альдульф не кричал, а лишь мычал от боли, потому как рот ему заткнули. Наверное, непрошеные гости намеревались лишить старого мошенника его сбережений, а тот готов был умереть, но не выдать расположение тайника.

Себальд и Геррик молча переглянулись и дружно кивнули, мысленно соглашаясь с планом действий, который тут же нарисовался в головах задиристых рыцарей. Они ворвались в комнату, и Геррик, угрожая черноризцам мечом, рявкнул:

– Или вы уберетесь отсюда, или умрете!

Странно, но его слова не произвели на мрачную троицу должного впечатления. То, что последовало за угрозой Геррика, очень удивило и даже немного обескуражило рыцарей. Черноризцы без лишних слов мигом сбросили плащи, намотав их привычным жестом на левую руку, чтобы использовать плотную материю в качестве щита, и обнажили мечи, спрятанные под верхней одеждой.

Судя по тому, как они это все лихо проделали, черноризцы явно принадлежали к какому-то воинствующему монашескому ордену, который для достижения своих целей не брезговал ничем. И они явно не испугались внушительного вида рыцарей, что уже было удивительно.

– Лучше бы вам отсюда убраться, – с угрозой процедил сквозь зубы один из черноризцев, видимо, старший из этой троицы.

Его плоское лицо было исполосовано небольшими шрамами. Создавалось впечатление, что они нанесены острым, как бритва, ножом, а не мечом или кинжалом.

– У нас есть дело к херру Альдульфу, – спокойно ответил Себальд. – И мне не нравится, как вы с ним обходитесь. Он нужен нам живым.

– Ваше дело – сторона! – отрезал плосколицый. – Херр Альдульф кое-что нам задолжал. А к вам у нас нет никаких претензий, поэтому вы можете быть свободны. Иначе…

– Не понял… – Наперед выступил Геррик, более горячий, нежели рассудительный Себальд. – Эти три вороны нам угрожают? – многозначительно глянув в сторону Себальда, спросил он, иронично ухмыляясь. – Ах, как мы испугались!

Себальд словно прочитал его мысли. Он сразу понял, что без драки не обойдется. Поэтому нужно ударить сразу, без раскачки, пока у черноризцев еще теплится надежда выпроводить неожиданных конкурентов подобру-поздорову и они не совсем готовы к схватке.

И Себальд ударил. Молниеносно и неотразимо. До плосколицего ему было не дотянуться, поэтому он рубанул с отмашки по второму черноризцу, длинноносому и мрачному жердяю. Судя по его обветренной и загорелой до черноты физиономии, он совсем недавно приехал из Святой земли.