Обратно ехали в полном молчании. И только на подстанции Виталик сказал:

– А знаете, ребята, о чем я думаю?

– О чем? – спросил Гарик.

– Хорошо, что не пришел медвежонок…

История эта очень старая, так что кое-кто ее, конечно, знает. Но не вспомнить ее нельзя.

В старые времена бичом скорой помощи были бабки. Не в смысле «деньги» и даже не просто старые женщины, а бабки как социальная группа. Так на скорой называли постоянно вызывающих старух, не имеющих никаких объективных поводов для вызова именно скорой. А вызывали они регулярно, иногда по несколько раз в день. Если учесть, что квартиры у них часто не благоухали розами, проживали они, как назло, на пятых этажах пятиэтажек без лифта, а любимым временем вызова было примерно полтретьего ночи, то отношение к ним сотрудников было сами понимаете какое.

Нет, конечно, не все бабки были так ужасны. Вот у нас напротив подстанции Вера Григорьевна жила. Душевнейший человек. Чаем напоит, про войну, как она начальником гаража была, расскажет. У нее можно было тихо отсидеться, спокойно написать карточки, а иногда и вздремнуть полчасика. И вызывала всегда до полуночи, ибо ночью надо спать.

Но та бабка, про которую я хочу рассказать, на Веру Григорьевну нашу была не похожа. Даже наоборот, была ей полной противоположностью, ибо вызывала несколько раз за день и за ночь по совершенно пустяковым поводам.

Но самое главное было то, что она постоянно жаловалась, и письменно, и устно. Жалобы летели в ГУЗМ (так называлось тогда медицинское ведомство Москвы), в Минздравы – и РСФСР и СССР, в прокуратуру, в Верховный Совет, во все партийные инстанции – от райкома до ЦК КПСС. А уж телефоны заведующего ближайшей подстанцией и старшего врача оперотдела она знала наизусть. Ночью разбудишь – тут же выпалит.

Вообще, для таких людей специальный термин есть – социопаты. Паразиты на теле общества. Они даже больными не считаются, в отличие от психопатов и энцефалопатов. Тех при благоприятных условиях можно в психушку сдать, а этих нет, все свои права они знают. И вызывают не потому, что плохо себя чувствуют, а потому что положено. Право имеют.

Долго подстанция воевала с той бабкой. Но бабка словно трехголовый дракон лишь крепла и закалялась в борьбе. Но как на каждого Ленского есть свой Онегин, так и на каждого дракона найдется свой Егорий Храбрый. Нашелся он и здесь.

Жил на подстанции кот. Обыкновенный серый кот по кличке Димедрол, в просторечии Димка. Как и любой подстанционный кот, был он толст и ленив, ибо кормили его с утра до ночи. Однако, будучи котом благовоспитанным, он считал своим долгом периодически кого-нибудь ловить. И вот поймал он обычную серую мышку. Но не съел, ибо был сыт, а притащил на подстанцию похвастаться добычей. Девчонки-фельдшерицы завизжали, и на визг вышел тот самый Егорий Храбрый. Как его звали на самом деле, история умалчивает, но это и не важно – миф в конкретике не нуждается. И вот Егорий, увидев мышку, внезапно понял, что мышке этой суждено стать избавительницей подстанции от зловредной бабки.

Конец ознакомительного фрагмента.