Вглядываюсь с тревогой в ее лицо. Глаза огромные, круглые от страха, зубы стучат.

— Ты как? Живая. Ничего не сломала? Болит где-то?

Она лишь головой мотает.

Блядь, как же мне тошно, что гадости ей говорил в машине. Не простил бы себе, случись чего. Я реально урод. А тот, кто в нас влетел — еще хуже. Умотал, сука. Не притормозил даже. Я не запомнил ни номера, ни марку.

— Я сейчас позову ребят, надо выбираться отсюда… Ищу телефон в куртке и не нахожу.

— У тебя есть мобильный?

Марта мотает головой.

— Я его забыла в павильоне.

— Черт. Ладно, свой найду. Точно при мне был.

Нахожу мобилу на коврике, раздолбан, не работает. Снова матерюсь. Еще и дождь заряжает сильнее. Марта стоит и дрожит как маленький бездомный котенок.

Смотрю на нее, и понимаю, что перед глазами все начинает расплываться, моргаю. пытаясь избавиться от тумана и боли, железным обручем сдавившей голову.

— Марс! У тебя кровь… — кричит Марта, бросается ко мне, хватает за плечо. — Нам надо в больницу, у тебя рана на голове.

— С тобой все в порядке, а я и не из такого дерьма вылезал, черт, но телефона нам точно не хватает. Оглядываюсь по сторонам. — Нам бы хоть от дождя укрыться.

Надо найти кого-нибудь и спросить где поблизости гостиница. или хотя бы хостел вшивый..

— Присядь на минуту. Ты очень бледный… — продолжает волноваться за меня Марта. и это блядь, приятно. Настолько, что сажусь послушно на заднее сидение. Сейчас реально стариком себя чувствую. голова трещит… Девчонка копается в сумке. достает платок и прикладывает к ране на моей голове.

— Сильно болит?

— Фигня.

Дождь заряжает еще сильнее, грохочет гром. Марта вздрагивает.

— Похоже, вымокнем до нитки, — вздыхаю, проклиная все это стечение обстоятельств. — Пошли. Поищем гостиницу.

Пришлось идти минут сорок по обочине шоссе. мимо пролетали редкие машины.

Марта пыталась голосовать, но никто не останавливался. Девчонка вздрагивала при каждом всполохе молнии и жалась ко мне, но дождь все еще продолжался, хотя не такой сильный, как вначале. Идти было трудно, потому что мокрая трава скользила под ногами. Вокруг не было никаких признаков жизни.

— Ты хоть имеешь представление. куда мы направляемся? — время от времени спрашивает Марта.

— Да, приблизительно, — вру как можно правдоподобнее в ответ, потому что понятия не имею где нахожусь. — Не ной, дойдем скоро. И она обиженно поджимает губы, но снова жмется ко мне, одновременно с заботой поддерживая, потому что меня шатает. Неожиданно останавливается и чихает. Обнимаю ее за плечи, прижимая к себе, чтобы согреть теплом собственного тела.

— Ты совсем озябла, — вздыхаю, проклиная выпавшие нам испытания. Вот решил держаться от нее на расстоянии — и что вышло? Хуже быть просто не может. — Ничего, должны дойти скоро…

Марта молча, идет вперед, но видно, что движение дается ей с трудом. Наша обувь промокла, одежда облепила тело. Снимаю куртку и набрасываю девчонке на голову.

Не нужно, — протестует слабо.

— Заткнись, ты мне простывшая не нужна, — говорю излишне грубо, стараясь скрыть что переживаю о том, что произошло. Что пострадать могла… И наконец, вижу гостиницу. Как назло — весьма приличная, судя по вывеске, парковке и внутреннему интерьеру, который можно разглядеть сквозь прозрачные стекла. В таком виде как мы сейчас — нам вряд ли обрадуются… поэтому хорошо. что у меня с собой приличное количество нала.

— Ты думаешь, нас туда пустят, Марс? — голос Марты дрожит, видно, что зуб на зуб уже не попадает.

— Конечно.

— Ты как всегда уверен в себе…

Вбегаем в фойе, вода течет с нас ручьями. Подхожу к стойке и сразу затыкаю возможные возмущения пачкой купюр. Марта смущенно жмется возле лифта. Когда подхожу к ней помахивая ключами, радости на ее лице не вижу. Почти силой затаскиваю в лифт, где с нас сразу натекает целая лужа.

— Что такое? Не рада, что в разгар бури нашли крышу над головой?

— Надо было вызвать такси и все… Зачем номер? — спрашивает дрожащим голосом.

— Потому что мне осточертело тусить в мокрых шмотках. Если тебе так хочется — иди вниз и проси телефон. А я намерен высушиться, выпить и поспать.

— Вы… ты предлагаешь здесь спать?!

— Мы черти где, я устал и не хочу больше тусить этой ночью. С ног валюсь, и голова болит.

— Тебе нельзя пить, тебе надо в больницу!

— Нет. Мне надо выпить, высушиться и в постель. А раз так волнуешься обо мне — вот и проследишь, вдруг мне станет плохо, — усмехаюсь. Почти уверен, что уйдет.