Шрифт:
Что еще сказать, набираю Рощину и говорю, что принимаю приглашение, но есть хочу прямо сейчас. И уже через полчаса мы сидим в дорогом ресторане.
В обеденном зале все несколько человек, заметно, что в основном это бизнесмены. с увлечением просматривающие газеты с биржевыми сводками.
Через высокие окна в зал льется утреннее солнце. Пялюсь на ажурную скатерть столика в ожидании заказа, чувствуя, как Игорь пожирает меня взглядом. Наконец приносят наш заказ, вяло ковыряю вилкой в итальянском салате, который попросила.
— Не нравится? Можем попросить другое. — услужливо говорит Рощин.
— Нет… поняла, что нет аппетита.
— Ты ужасно худенькая, тебе надо есть.
Это фальшиво звучит. Уверена. Игорь и не посмотрит на «полненькую», но я молча улыбаюсь и поддеваю кусочек зеленого салата.
— Ты меня осчастливила своим согласием разделить скромную трапезу. Хоть и солгала про аппетит, — улыбается Игорь.
— Будешь попрекать? — кривлю лицо.
— Нет, что ты, с чего взяла. Но так и хочется накормить тебя…
— Ну, хозяева моделей любят в черном теле держать. Вдруг я поправлюкь…
— Нет, ты будешь прекрасна всегда… Кстати, о хозяевах. Я продаю агентство.
— Что?
— Ты не пугайся. На улице не останешься. Благодаря тебе дела идут в гору. Но я не 0с0бо шарю в этом бизнесе. Пока поперло… надо отдавать профессионалам.
— Да мне как-то все равно. — пожимаю плечами. — Сама не планировала этим долго заниматься.
Игорь подвозит меня до агентства, и разумеется, по закону вселенской подлости сталкиваемся возле дверей нос к носу с Марсом. У которого такое лицо при виде нас, будто какашка к ботинку прилипла.
«А чего ты хотел? — спрашиваю его мысленно. — Что по тебе сохнуть буду? Больше нет… Хватит быть безнадежной дурой»
Последующие недели в меня словно бес вселяется. Я флиртую со всеми. Каждый день хожу на вечеринки, очень часто — с Игорем. Лариса пропала… Просто исчезла с горизонта, стоило мне только ответить на ухаживания Игоря. Но чем я ответила?
Только тем, что не отказываюсь ходить с ним в ночные заведения после работы…
Но ведь в глубине души я точно знаю, что никогда не смогу подпустить его ближе…
Он не нравится мне, не интересует как мужчина. Я просто его использую, играю с огнем. Он занимается моей карьерой, он весь сосредоточен на мне… А я мечтаю хоть издалека увидеть Марса, который в агентстве почти не появляется…
Глава 12
Марс
Почему у меня стойкое ощущение, что разрушил нечто бесценное, хрупкое? Ранил ангела, окончательно загнав свою гребаную душу в ад… Чертова фотосессия, не могу выбросить ее из головы.
Фотовспышка все работает, а я как раненый зверь отползаю в свою берлогу. Видеть никого не могу… Артем молодец, чувствует это, иначе… иначе, появись он здесь, боюсь я не смог бы сдержаться и разорвал его на кусочки.
Эта фотосессия вынесла Марту на волну международного успеха, заказы сыпались и агентство теперь по-хорошему следовало продать, потому что мы такой уровень уже не тянули. Это понимали все, и я, и Рощин, и Артем, которому конечно это было невыгодно. Может парень и сам уже не рад был такому ошеломительному успеху. Деньги на всех нас полились рекой. А Марте… ей столько контрактов лучшие агентства присылали… Но она не хотела никуда уезжать.
Она избегала меня с того вечера. Сторонилась. Смотрела как на чудовище. Я и сам себе противен был…
Она изменилась. Черт, та проклятая фотосессия — превратила ребенка в зрелую стервозную женщину. Обычно для превращения нужен как минимум роман с мужчиной, много дней секса, вера в любовь, а потом жестокое предательство, разочарование. В юности я проделывал такое не раз, мне нравилось трахать и бросать. Но с Мартой было всего несколько прикосновений… Я уже давно в курсе. что девчонке не шестнадцать. Проверил еще раз досье, Артема к стенке припер, он мне и признался. Поиграл сука на моих нервах, на чувстве вины… Оправдываясь тем, что зато удержал и мое и Рощина хозяйство в штанах, не дал попортить девочку.
Как же все это бесило, до ломоты в челюстях, до хруста от желания набить кому-то рожу. Вот только виноватых кроме меня нет. Сам не могу прикоснуться к девочке и других рядом с ней видеть не могу. Оказывается, мне больно видеть Марту другой.
Флиртующей, яркой, броской. Хочу ту невинную Золушку, которую водой из лужи окатил. Но ее больше нет… Хочу схватить. затащить за угол и сорвать с нее эту сверкающую мишуру. Напомнить ей, что она не такая, что совсем не идет ей быть этой отчужденной совершенной куклой.