Камаэль вскинул руку и посмотрел на ладонь. Сердце ударило в грудь и упало, заставив тело забиться мелкой дрожью.

Кровавый дождь.

Крики людей, ржание лошадей усиливались, шум нарастал. Не веря своим глазам, Камаэль вскинул голову в небо, впитывая усилившийся запах железа.

– Камаэль, это же кровавый дождь. Я прав? – дрожащим голосом спросил его Рональд.

Все знали, что означал кровавый дождь. Врата в Ад открыты!

Камаэль вмиг очнулся от оцепенения и, нервно накинув капюшон, оседлал жеребца.

– Ад открыт! Рональд – ты за главного. Я во дворец!

Молния взвилась по небу ядовитой змеей. Лошади испугано встали на дыбы, пытаясь вырваться. Крики со всех сторон заглушили шум дождя и гром.

Экзорцист отгонял крутившиеся мысли в голове, но одна навязчивая не давала ему покоя: “Врата в Ад открыты”.

Камаэль пришпорил жеребца. Недовольно заржав, верный скакун яростно ударил копытами по заалевшей земле. Усталость исчезла, сменив место напряженному ожиданию. Экзорцист изо всех сил старался оставаться спокойным и не впадать в истерику, но то и дело в голове проносились бессвязные мысли: “Юфелия мертва”, “Демоны вернулись в мир людей”.

Камаэль и не заметил, как в какой-то момент обогнал кровавый дождь.

Как предвестник рокового дня, он несся по дороге, приближаясь к Святой земле. За спиной мелькали молнии и громыхал гром, подгоняя жеребца и оповещая всех, что Ад открыт.

Жители и гости Святой земли, не зная о пропаже жрицы, начали праздновать начало дня Спасения.

Еще не чувствуя угрозу, люди с недовольством и руганью освобождали дорогу спешившему Камаэлю. Никто замечал на щеках, руках и серебряных нашивках черного дорожного плаща экзорциста потеки кровавого дождя. Непогода заставляла людей ускорить шаг. Еще никто не догадывался, что в день чествования жрицы Феодосии врата в Ад открылись.

Губы Камаэля сжались в тонкую линию, когда он уловил удивленно расширившиеся глаза людей, смотрящие на алые капли.

– Дождь красный! Это Кровь!

Паника как атакующая мантра взорвалась и охватила людей.

С трудом преодолев последний квартал, Камаэль, наконец, оказался у врат в Святую землю.

Стража не провожала взглядом торопившегося по коридорам Камаэля. Она в ужасе следила, как кровавый дождь окрашивает окна в алый. В ужасе стража бросала свои посты и подходила к стеклам. Заворожено они следили как, казавшимся обычный дождь, под светом превращался в алый. Одного из стражников скрутило и его вырвало прямо возле окна.

Камаэль скривился и оттолкнул, вспомнившего о своих обязанностях, второго стражника. Экзорцист распахнул двери в кабинет канцлера Константина, но внутри было пусто. Зажженная люстра у потолка указывала на то, что кабинет Константин покинул в спешке. На мгновение зацепившись взглядом за панорамное окно с видом на город, он до боли закусил губу: освещенный к празднованию город через окрашенное в алый стекло потемнел, дьявольский огонь в окнах, заставил Камаэля подумать, что атаки демонов уже могли начаться. До боли сжав кулаки, экзорцист отвернулся и, схватив стражника за грудки, встряхнул его как марионетку.

– Где канцлер?

Стражник растеряно заморгал и, разлепив пересохшие губы, проговорил:

– Они что-то говорили о подвалах.

Камаэль ринулся со всех ног вниз. Крики и плачь людей доносились отовсюду.

И тут он почувствовал.

Что-то внутри его поднялось, маня следовать за собой. Его сила, словно ощутив что-то, тянула вниз. Камаэль бросился бежать туда, куда звала его сила.

Пробежав в старую часть замка, построенную еще во времена первой жрицы, он вызвал мантру. Мантра светящимися древними письменами обвила руку подобно змее, освещая коридор пульсирующим синим светом.

Камаэль бежал, словно по лабиринтам, по тянувшей его невидимой ниточке.

Он никогда не забирался так далеко в глубины замка.

Шаги эхом отражались от стен и, казалось, что его кто-то преследует. Массивная древняя исписанная мантрами дверь, от которой так и веяло будоражащей силой, была приоткрыта. Камаэль не раздумывая вошел.

Кровь в его жилах забурлила.

Позолоченные письмена по мраморным стенам и сводам горели и освещали зал. Камаэль испугано отпрянул, наступив на светящуюся строку на древнем языке.

Константин и отец Камаэля стояли перед каменным порталом в центре зала. Его арка светилась ярче. Константин задумчиво водил пальцами по ней, читая надписи.

– Портал? – хриплый голос Камаэля оглушил.

Отец Камаэля, Далдус, вздрогнул и обернулся. Еще больше за этот вечер поседевшие короткие волосы, борода и животик делали его похожим на гнома из детских книжек, тогда как Константин был скорее отожествлением мужественного, сильного экзорциста, достигшего к шестидесяти годам всего, о чем мог мечтать экзорцист, поступая в академию. Камаэль всегда восхищался Константином и старался быть на него похожим.