Несколько минут он быстро и молча шел рядом со мной.

– Ты это сделал очень искусно, доктор, – заметил он. – Теперь все в порядке.

– Ты, значит, достал фотографию?

– Нет, но зато знаю, где она находится.

– Каким образом ты это узнал?

– Она мне, как я тебе предсказывал, сама же и указала.

– Мне это совершенно непонятно.

– Ну, я из этого не буду делать тайны, – проговорил он со смехом. – Вся история проста до чрезвычайности. Ты, конечно, догадался, что на улице все было подстроено. Все участвующие лица были ангажированы на один вечер.

– Я так и думал.

– Когда разыгрался скандал, я держал на ладони своей руки кусок сыроватой красной материи. Перед тем, как упасть на землю, я прижал его к лицу, и поэтому получилось впечатление, что у меня лицо разбито в кровь. Это старый кунштюк.

– Я так и предполагал.

– Меня внесли в ее виллу, и как раз в ту гостиную, на которую я обратил раньше все свое внимание. Она примыкает к спальне, и от меня, следовательно, ничего не могло укрыться. Они меня положили на софу, я начал как бы задыхаться, горничная распахнула окно, и тогда начал действовать ты.

– Но каким образом я мог тебе оказать содействие?

– Если женщина думает, что горит ее дом, она, несомненно, инстинктивно схватится за предмет, который ей дороже всего. Это вполне естественно, и я этим пользовался не раз для своих целей. Замужняя женщина и мать хватает своего ребенка, незамужняя женщина хватается за свои драгоценности. Для нашей дамы самой драгоценной вещью является предмет, который я стремлюсь достать. Сцена пожара была проведена великолепно. Дым и крик могли бы потрясти и стальные нервы. Поэтому я узнал все. Фотография помещается в нише, в потайном шкафчике, вделанном в стену. При первой тревоге она бросилась туда, и я увидал, что она держала в руках карточку. Когда я крикнул, что опасности никакой нет, она положила карточку обратно, но затем увидала ракету и бросилась из комнаты. После этого я ее уже не видал. Я колебался, не овладеть ли карточкой, но в эту минуту вошел ее кучер, и тогда решил повременить, так как малейшая оплошность могла испортить все дело.

– А теперь что?

– Собственно говоря, остается сделать пустяки. Завтра утром я с князем сделаю ей визит. Если ты хочешь, можешь идти с нами. Нас попросят обождать в гостиной, и дело будет сделано. Может быть, его высочеству доставит особенное удовольствие взять эту карточку собственноручно.

– В котором часу вы сделаете визит?

– В восемь часов утра. Дама наша будет еще, конечно, спать, и мы будем хозяевами положения. Конечно, мы должны быть очень аккуратны, так как неизвестно, какие изменения произвел в ее жизни и привычках этот брак. Я тотчас же извещу князя.

Разговаривая, мы дошли до улицы Бейкер. Холмс стал искать в кармане ключ от входной двери; вдруг какой-то прохожий крикнул ему:

– Спокойной ночи, мистер Холмс!

Слова эти были, по-видимому, произнесены молодым человеком в широком пальто, быстро пробежавшим мимо нас.

– Я где-то слышал этот голос, – проговорил Холмс. – Кто бы это мог быть, черт возьми?

Я провел эту ночь у Холмса. На следующее утро мы только что принялись за завтрак, как вбежал князь.

– Вы добились своего? – воскликнул он, хватая Холмса за плечи и с волнением ожидая его ответа.

– Пока еще нет.

– Но вы имеете надежду?

– Конечно.

– В таком случае, едемте! Я сгораю от нетерпения.

– Я еще должен послать за извозчиком.

– Мой экипаж у вашего подъезда.

– Тем лучше.

Мы сели в экипаж и поехали.

– Ирэн Адлер вышла замуж, – заметил Холмс.

– Замуж? Когда же?

– Вчера.

– И за кого же?

– За английского адвоката, по имени Нортон.

– Правда? Но любить его она, во всяком случае, не может.

– И все-таки, в интересах вашего высочества было бы желать этого.

– Почему так?

– Потому что это обезопасит ваше величество от дальнейших неприятностей. Если она любит своего мужа, она не любит ваше высочество, а если она не любит ваше высочество, к чему же ей нарушать ваш покой?

– Совершенно верно. И все-таки… Ах, как бы я желал, чтобы она была мне равна по рождению! Какая бы она была княгиня!

Он задумался и молчал до самого дома Адлер.

Двери виллы была открыта настежь, и на пороге ее стояла пожилая женщина, смотревшая с сардонической улыбкой, как мы выходили из экипажа.

– Мистер Шерлок Холмс? – спросила она.

Мой друг бросил на нее удивленный взгляд.

– Да, я мистер Холмс.

– Барыня предупредила меня о вашем приезде. Она уехала сегодня с утренним пятичасовым поездом на континент.

– Что?! – Шерлок Холмс побледнел как полотно. – Вы хотите этим сказать, что она покинула Англию?

– Да. Навсегда.