Как только я оказался стреножен, конвоиры вышли из кабинета, оставив меня наедине с Пименовым.

– Плохое самочувствие, гражданин Белянков?
– усмехнулся он.

– Тебе-то какая до этого забота? – мрачно ответил я ему. Чувствовал себя и в самом деле не очень. Слабость, головокружение, легкая дурнота играли на руку моему собеседнику. Наверное, всё дело в этой штуке на моей шее, которая отрезала меня от мира магии и заблокировала все сверхспособности без исключения. В общем, стал я сейчас практически таким же, как до встречи с Вестником.

– Прямая, - продолжал тот улыбаться, - проще будет договориться.

– Договариваются по другому, разве нет? Не с позиции силы.

– Если сила есть, то как раз от неё все стороны и отталкиваются. Ты же интернатовский, Белянков, должен жизнь знать лучше разных рафинированных мажорчиков и манагеров. А в жизни, что главное? Правильно, сила.

– А не правда? – я вернул ему его усмешку или даже скорее весёлый оскал. – В ней же вся сила, майор.

Тот на несколько секунд смешался, видимо, разбираясь и пытаясь понять, что же за подоплёка в моих словах. Потом на его лицо вернулась расслабленность.

– Вот ты про что. Такие высказывания хороши для кино, Белянков, в жизни всё совсем по-другому. Разочаровываешь ты меня, - покачал он головой. – Правда и сила всегда у сильного, она принадлежит тому, кто может диктовать условия. Ночью диктовал их ты, почему-то решив, что можешь себе такое позволить. А сейчас командую парадом я…

– Камня у меня нет, если ты этого не заметил, - оборвал я его речь. – И вряд ли ты его получишь.

– Я это знаю. Все твои вещи уже у меня находятся. Кстати, ты в курсе, что на тебя заведено сразу несколько уголовных дел по тяжким и особо тяжким статьям включая государственную измену? Ношение и хранение огнестрельного оружия и взрывных устройств, сопротивление аресту, самовольный захват земель, убийства военнослужащих и сотрудников МВД, порча государственного имущества, нарушение закона о контроле за проявление Игры и ещё десять статей чуть-чуть попроще вроде внесения конструктивных изменений в оружие. В общей сложности тебе светит десять пожизненных с содержанием в одиночке на строгом режиме. Ты сойдёшь с ума, Белянков. Что же насчёт кристалла, то не питай иллюзий – найдём его не сегодня, так завтра, - тут он широко и зло улыбнулся. – Решил из себя доброго самаритянина изобразить? Закрыл город и рад? Уж лучше бы оставил у себя или спрятал, раз не хотел ни с кем делиться. Или у тебя мыслишки были подмять город под себя, стать его главой, а?

– У тебя белая горячка, майор. Или по себе равняешь?

– Скорее сравниваю тебя с другими. Все вы, мрази, одинаковые, только о своей шкуре заботитесь, - сказал, как выплюнул он. – Расстрою я тебя, Белянков. И знаешь как? Сейчас город исследуют трое – Игрок и два его Миньона. Скоро они найдут место с кристаллом и изымут его, а тебя отправят во внутреннюю тюрьму к таким же уродам, как ты.

– Игрок? Это он убил меня? – заинтересовался я чужими словами. То, что мои противники знают о кристалле, это было неприятно, но ожидаемо. Раз уж используют амулеты и смогли получить оружие, которое прошло сквозь все мои защиты и отправить на перерождение с первого же удара, то почувствовать охранный полог вокруг большей части города, просто были обязаны.

– Он. Обидно, наверное? Чувствовал себя неуязвимым, сильным и вдруг – бац, ты уже умер.

– Не ожидал, - согласился я. – Но не ожидал не таких сил от простых людей, а то, как далеко решили зайти.

– Простых людей? Вот значит как. Уже себя считаешь кем-то выше других?

Я решил промолчать. В чём-то он сейчас был прав, но в малом. Жаль, объяснить свою позицию ему не смог бы в данный момент. Следователь уже составил для себя ясную и понятную картинку, переубедить вот так сразу будет невозможно.

– Молчишь? Значит, ещё не всю совесть потерял. Слушай сюда, Белянков, - голос майора стал строже, в нём появились официальные нотки, - есть шанс избежать обвинений и заключения в камеру. Для этого с тобой будет заключён трудовой договор. Разумеется, особых, так сказать, преференций не жди. Нужно было раньше соглашаться, а не сейчас, когда ты показал свою поганую сущность мерзавца и ренегата и тебя взяли за горло.

– Ты просто плохой переговорщик, майор, вот и всё. Если тебя специально послали ко мне для общения, то эти люди хотели именно того, что вышло в итоге, - ответил я на его речь. – Меня взять за горло, тебя сделать моим личным врагом. Может быть, позже со мной вновь захотят переговорить и пересмотреть условия и частью платы станет твоя голова. Это же простая психология, майор, тебе ли с такой работой подобного не знать?

Лицо следователя сначала побелело, потом стало багроветь. Я даже подумал, что сейчас того хватит кондрашка.

– Ты слишком большого мнения о себе, - зло сказал собеседник. – Всего лишь ещё один Игрок, которых в стране хватает…

– А ты, значит, редких способностей личность? – перебил я его. – Исключительность, которая не может быть заменена? Урод ты, майор, обычный урод, готовый ради теплого кресла с высоким окладом и полномочиями лишить город защиты от тварей. Скажи, сколько тебе дадут, когда ты принесёшь своим покровителям кристалл? Будет это стоить ста тысяч жизней, которые сейчас ходят вон там по улицам? – я мотнул головой в сторону окна. – Там дети есть, инвалиды, которые никак не могут защитить себя. Ты их положишь на весы своих интересов?

Тот посмотрел на меня, потом покачал головой и произнёс:

– Дети, инвалиды… ты сам-то думал про их жизнь, когда ставил кристалл? Уверен, что нет, тебе было просто приятно, что можешь нечто такое, чего лишены прочие, что имеешь власть над их судьбами, что лишь твоя воля определяет жить им или умереть от клыков или когтей тварей Игры. Поможет мне подняться выше этот камень? Разумеется. Вот только он кроме этого ещё и сможет прикрыть огромную территорию, куда переберутся многие полезные люди. Не такие, как ты или вон те серые умишки на улицах, о которых ты так показательно заботишься. Те люди двигают страну, поднимают её, не дают рассыпаться на куски и кормят миллионы иждивенцев, которые считают себя гражданами…