Эта мысль грела Кирилла, и он невольно улыбался сам себе. Завтра приедет Маша, и он обязательно ей обо всем расскажет! Они вчера переписывались в интернете, Маша сказала, что заняла второе место на конференции. Какая она все-таки умница у него!

— Кирюха? Это ты? — Мужской голос за спиной вмиг вернул Кирилла в реальность.

Не узнать его он не мог. Кирилл замер, за спиной он отчетливо слышал каждый шаг, и его сердце билось в ритме с этими шагами.

— Генка? — спросил, хотя знал, что прав.

— Привет…

Воспоминания вихрем закружились в голове у Кирилла, когда он услышал голос Гены. Они не виделись с того страшного дня, и теперь уже Кирилл никогда не сможет увидеть своего бывшего друга. Сейчас, когда он слышал его голос, то почувствовал, как внутри забурлила давняя злоба. Ее пламя охватило все его существо, от нее закружилась голова. Кирилл не мог видеть, но он чувствовал, что Гена стоит на расстоянии вытянутой руки от него. Вот он, тот, кто лишил его этого мира! Тот, кто отнял у него все! Из-за него Кирилл теперь не такой как все, инвалид! Сердце бешено колотилось от ненависти, а все тело задрожало в судорогах агонии.

В один момент Кирилл вцепился в горло Гене, сжимая его цепкими пальцами. Кулаками хотел выместить всю свою злость и обиду, которую накопил за эти годы. Все то, что он не мог никому рассказать, а переживал внутри. Кирилл навалился на противника и наугад бил его. Исступленно, по-зверски. Он уже давно не дрался, но именно сейчас вспомнил все навыки, которые получил когда-то. Гена слабо пытался вырваться, но Кирилл настолько крепко держал его, что у того не было ни единого шанса. Друг хрипло просил прощения и пощады, но Кирилл не слышал его. Он как будто погрузился в свой мир, где дал волю сидевшему в нем злу и ненависти.

— Прошу… перестань… — прохрипел Гена.

Он не сопротивлялся Кириллу. Казалось, давно ждал этого момента и был готов. Просто сейчас он уже не мог терпеть физическую боль, которая вкупе с моральной, сводила его с ума, но Кирилл не останавливался. Он продолжал изливать свою злобу с помощью кулаков, которые уже разбил в кровь.

— Эй, мальцы! Это что еще такое? — Кирилл услышал знакомый голос и громкие шаги, но не останавливался.

И лишь когда чьи-то сильные руки оттащили его от Гены, он закричал:

— Не трогайте меня! Я убью его! Это он виноват! Он предал меня!

Дядя Коля, а это именно он заметил драку, крепко держал обезумевшего Кирилла. Он пытался вырваться, пинал мужчину ногами, бил руками, но все было бесполезно. А Гена лежал на земле и, пытаясь остановить ручейки крови, тяжело дышал. В глазах у него застыл неимоверный ужас. Он хватал ртом воздух, но слова никак не могли сорваться с губ.

— Я ненавижу тебя, слышишь?! — злобно шипел Кирилл. — Ты сделал из меня калеку, несчастного инвалида, отобрал у меня все! Я переломаю тебе ноги и руки, чтобы ты понял, каково мне сейчас! Я отомщу, предатель! Ты же продался, как Иуда! Ты Иуда, слышишь?!

— Тихо-тихо, малец, тихо… — Дядя Коля прижимал к себе Кирилла, который тут же расплакался, словно маленький ребенок.

Он плакал навзрыд, уткнувшись в грязную спецовку рабочего. Кирилл не плакал с детства, и он никогда не задавался вопросом, умеют ли слепые делать это, но слезы лились из его глаз крупными солеными каплями, которые с его лица вытирал добрый дядя Коля.

— Кирилл, мне… очень жаль… — слова Гены были тихими и неуверенными.

— Парень, шел бы ты отсюда! — посоветовал ему дядя Коля.

Гена секунду колебался, но потом встал с асфальта и пошел в другую сторону. Постоянно оборачивался и вытирал кровь, которая все еще шла из носа, вперемешку со слезами. Дядя Коля сердито посмотрел на невысокого паренька в спецодежде. У него были русые волосы и темно-карие глаза, в которых, казалось, скрыта какая-то тайна. На вид он был крепкого телосложения, так почему он не дал отпора? При желании он мог бы уложить Кирилла одним ударом.

— Пойдем, парень, нечего тут стоять. Это еще хорошо, что вас я заметил! Был бы мастер — выгнали б тебя к чертям собачьим! — пробурчал дядя Коля.

— И пусть. Я все равно убью его! — злобно сказал Кирилл.

— Ну убьешь ты его, а что дальше? Легче от этого станет? Да только хуже будет! Такой грех на душу возьмешь!

— Но ведь он же взял!

— А чего ты на него ровняешься? Жизнь его еще накажет, вот увидишь! А ты что, Господь Бог? Не тебе решать его судьбу!

— Куда мы идем? — Кирилл не знал этой дороги.

— Ко мне в подсобку. Лечить тебя, дурака, буду! Это ж надо было додуматься! За драку у нас выгоняют без выходного пособия!