Мои взгляды на жизнь вообще полетели в тартары. Я знаю, это называется потеря системы ценностей. Но я шла по улице и думала: вот идет женщина. Порядочная. Почему она одета хуже меня? Она придет домой после работы – ей еще готовить и ухаживать за детьми и мужем – а у меня все приготовлено, Стас даже с ребенком сам сходит погуляет, чтоб дать мне выспаться. Вы скажете, Стас альфонс, живет на мои деньги? Но ведь жила же я на его заработок, когда он ходил разгружать вагоны с цементом, потому что в нашем городке, где все зависят от оборонного заказа, нет никакой другой работы. Есть контракты – шикуем, нет – извиняйте. Отхаркивать потом серую пыль из легких – тоже, наверное, не самая приятная вещь в мире.

Меня прикалывало, наверное, как Мессалину, то, что ночью я совсем другая, и никто из идущих мне навстречу ничего не подозревает… Стоп, а этот пацан зачем на меня так вылупился? Я его знать не знаю.

И только минут через пять до меня доходит – я вчера была у него на заказе! Ну что ж, их много, я одна. Иллюстрация к поговорке «девичья память коротка, забыла, кому давала». Терпеть не могу русский фольклор.

Собираясь на работу, девушки красились и одевались нейтрально. «Агрессивность отталкивает клиента», – учила Настя. А потом едешь днем в автобусе, смотришь по сторонам и думаешь: то ли они тоже проститутки, то ли обычные студентки, просто так одеты.

«От девушки не должно пахнуть духами, чтоб жена, вернувшись, не просекла, что в квартиру кто-то приходил». «Вы не шлюхи, переспавшие со всем кварталом за просто так, со скуки. У вас работа такая. Психо-логи-ческая раз-груз-ка». «Я могу расклеить листовки, чтоб человек позвонил, даже могу убедить его заплатить за вас деньги. Один раз. Но это фигня, не работа. Я не смогу сделать так, чтоб клиент захотел продлить время, а потом звонить еще и еще, и спрашивать Машу и никого, кроме нее, – вот это ваша работа». Настя обожала подобные рассуждения в паузах между заказами.

Она объясняла, что мужчина в доли секунды решает – да или нет. Человеческий глаз устроен так, что замечает только движение, и девица, что медлит выйти из машины, сомневаясь – а стоит ли вообще? – имеет больше шансов на успех, чем те, которые уже выскочили и стоят теперь столбами.

Настя делала все, чтобы студентки продолжали учиться, как-то раз даже сама съездила припугнуть слишком болтливых подружек, чтоб они не портили девушке репутацию в колледже… Это не помешало ей отобрать у этой девушки телефон, в то время редкость и символ роскоши, особенно для деревенских, – в залог того, что после каникул та вернется к ней работать.

Кстати, о Ладе. Я попала, конечно, не в ту же контору, где она работала, но иногда на заказах мы пересекались, например, когда требовалось много девушек, и конторы объединялись.

Раннее утро, деревня на берегу Камы, глины по уши. Мы провели ночь на барже неподалеку, и водитель не рискнул подъехать за нами ближе, чем кончался асфальт. То есть остановился за километр. Забирать – не сдавать на заказ, сами выберемся.

– Блин, тридцать первое августа. Завтра же в школу, – сказала Лада, тщательно вытирая о траву туфли.

– В школу? Сколько же тебе лет?

– Пятнадцать.

– И пойдешь?

– Пойду. Учиться надо. И все равно работать буду, – упрямо добавила она.

Увидела у нее чуть выше пупка ожог, заклеенный лейкопластырем. Клиент сигарету потушил. А еще в их конторе в обязаловку анальный секс, категорически отвергаемый нашей Настей.

Но это крайности. Обычно выходки клиентов вполне безобидны, в современном дамском чтиве находишь куда более впечатляющие извращения из повседневной половой жизни главной (читай – положительной) героини. Ну ходит главный инженер большого завода в белых плавках своей жены – «она мне так ближе». Жена психиатр, кстати. Ну хочется успешному молодому человеку, чтоб его отымели бейсбольной битой в попу – бога ради. Может, в юности его на зоне жестче трахали. Любой каприз за дополнительную плату. Вам горничную сыграть? Что моему господину угодно? Кофе в одном кружевном передничке сварить? Пятки почесать? Трусики на память оставить? Настоящие психопаты к проституткам не обращаются. Боятся, что их сдадут. У них свой круг знакомств.

Постепенно приучаешься смотреть на всех снисходительно – по-матерински, что ли. И тысяча первый клиент не вызывает никакого, даже профессионального, интереса. Это только он сам, как пациент на приеме у врача, думает, что его личные беды неповторимы: «Если бы моя жена умела делать минет \ массаж \ так внимательно слушать…» Так тебя, мое сокровище, шестьдесят минут за деньги, и то дай бог пережить, а она тебя всю жизнь по любви терпит («Дорогой, сходи подмойся». –«Зачем, я же вчера в бане был!»), аборты от тебя делает, да еще трясется – вдруг уведет кто помоложе да повертлявей.

Раньше я была гораздо лучшего мнения о женщинах. Да и о мужчинах тоже. Это же ходячие наборы клише и предрассудков.

***

– Сколько денег надо, чтобы тебя выкупить?

– Да нисколько. Я не рабыня, по доброй воле работаю.

– Врешь. Ста штук хватит?

– Ну давай, не откажусь.

– Позвони завтра утром, когда банк откроется.

Жаль, после меня он вызвал еще кого-то, остался без цепочки и часов и наутро попал не в банк, а в отделение интенсивной терапии с диагнозом «острая алкогольная интоксикация».