Многое делалось ради того, чтобы в рамках советско-австралийских отношений оказывать помощь русским людям, волею разных судеб попавшим в далекую от родных мест Австралию.

Под Канберрой есть маленький городок — Квенбиан. В нем много русских. Одна из них, Мария Ш., в годы Великой Отечественной войны — медсестра медсанбата, на своих плечах вынесла с поля боя более 20 раненых бойцов и офицеров. Награждена тремя орденами Красного Знамени (тремя!!!). Попала в плен. Побоялась возвращаться на Родину. С большими трудностями добралась до Австралии. Открыла свое небольшое дело: готовит по русским рецептам колбасы, копчености. Посольство помогло ей приобрести аппарат для изготовления русских пельменей.

Или другой пример. Напротив резиденции советского посла был лицей. Его директор очень интересовался постановкой народного образования в СССР. Посольство помогло ему побывать в СССР в качестве гостя Министерства просвещения и познакомиться с советской школой. Поездкой он остался доволен, рассказал о ней своим коллегам.

Таких примеров сотни. И все-таки посольство стремилось рассказывать о жизни и делах советского народа на всю страну — на весь пятый континент. В городах Австралии дважды побывал Московский цирк, балетная труппа Новосибирского театра оперы и балета, прославленные мастера эстрады — Иосиф Кобзон и Борис Брунов, футбольная команда московского «Динамо» во главе со Львом Яшиным, очень представительная группа крупных ученых-специалистов в различных отраслях знания. Большой популярностью пользовались кинопросмотры советских фильмов.

На обедах и коктейлях в моей резиденции, на кинопросмотрах и концертах в столичных залах бывали деятели австралийской культуры и науки, журналисты, члены общества Австралия — СССР, руководители левых демократических организаций, в том числе компартии и соцпартии. Приемы по случаю годовщин Великой Октябрьской социалистической революции были многолюдными, проходили оживленно. Я ввел порядок, при котором за гостями ухаживала не только специально нанятая прислуга, но и жены дипломатов, сотрудников торгпредства, наших журналистов, что снимало формальный налет и придавало дружеский характер протокольным мероприятиям.

К концу второго года моего пребывания на пятом континенте реальные положительные сдвиги в советско-австралийских отношениях стали очевидными. На них акцентировала внимание австралийская пресса, выражая мнение различных общественных кругов. Спектр этих мнений был довольно широк — от искренней поддержки со стороны демократических слоев до злобных выступлений реакционных сил, призывавших даже к тому, чтобы любыми средствами пресечь активную деятельность советского посольства, и в первую очередь посла.

Надо заметить, что австралийские власти к подобным угрожающим заявлениям относились весьма серьезно и мою безопасность, о чем меня ставили в известность, осуществляли, не скрывая от окружающих. Так, например, при поездке по городам Западной Австралии в середине апреля 1971 года детективы, меня охранявшие, при прощании в г. Перте со вздохом облегчения сообщили, что все обошлось благополучно, несмотря на то что они располагали информацией о возможном в отношении меня теракте со стороны крайне правых в небольшом городке золотопромышленников Калари.

Было приятно, что австралийская демократическая печать постоянно информировала своих читателей о деятельности советского посольства, иногда выступая по этому поводу с передовыми статьями, а иногда подробно воспроизводя выступления советского посла. Особо я был благодарен газете «Острэлиан», широко читаемой в стране. Усилия посольства по изменению мнения австралийцев о Советском Союзе не пропали даром. Завеса антисоветизма все заметнее сдвигалась в сторону, открывая истинное миролюбие нашей страны, чувства уважения к народу далекого континента.

…Сижу просматриваю свои дневниковые записи тех лет (никогда я раньше не вел дневник). В них отчетливо проявляются две линии: расширение и углубление деятельности посольства по развитию советско-австралийских отношений и продолжающаяся тоска по Родине, тоска повседневная, разрушающая мою целостность.

После долгих «что делать?» 23 марта (все переломные изменения в моей жизни происходили обычно в марте — скончались отец, мать, из института добровольно перешел в военную академию, так же добровольно, по рапорту, ушел на фронт) 1972 года по дипканалам я отправил в Москву, в Политбюро Центрального комитета партии телеграмму, в которой писал:

«Прошу освободить меня от обязанностей посла Советского Союза в Австралии в связи с болезнью жены и невозможностью ее приезда, как это было очевидно и ранее, ко мне в Канберру. На протяжении последних двух лет посольством проделана известная работа, и прежде всего в двух главных направлениях: советско-австралийские отношения поставлены теперь на конкретную рабочую основу; все лучшее, честное, передовое в австралийском коммунистическом и рабочем движении объединилось в рядах социалистической партии, стоящей на позициях марксизма-ленинизма, дружбы с нашей страной. И это приносит удовлетворение. И вместе с тем у меня есть долг, обязанности перед дорогим и, к сожалению, очень больным человеком — моей женой, которую я боюсь потерять. Прошу вас, уважаемые товарищи, помочь мне совместить мои обязанности перед партией и семьей».