– …Дале, на Олимп перенесся. В Греции пребывая, очнулся. Камень потерев, вернулся на остров. Там узрил, что, после его исчезновения, род, забоявшись на острове жить, Буян оставил, но, вместо того, чтоб родичей сыскать, к тебе с зерцалом чудным отправился, – перебил опять Вышний бога времени. Потом спросил. – Ну а в зерцале сем лишь Олимп отражается аль еще… времена другие?

– Сего не ведаю, – признался Числобог. – Буяна житель, на пути ко мне занедужил. До святилища он почти добрался, но у муравейника ему совсем худо стало. Боясь, что в навь попадет, схоронил он в муравейнике зерцало, что на Олимп перенесло. Ну а, как выздоровел, не обрел зерцала сего в муравейнике. Днесь, на острове Буян, он с другими жрецами ищет то временное озеро и новые камни смоляные…

– Ну а то зерцало, куда из муравейника делось? – задал Белобог богу времени риторический вопрос.

–Небось, и сам понял. Хоть и могли б подпортить зерцало изрядно муравьи – не под силу б им было за день его сничтожить. В нави оно. Вот только не ведают еще там, что с зерцалом из камня смоляного деяти.

Вышний после такого ответа отбыл в своей дворец надоблачный, взяв с Числобога обещание сообщить, как только жрецы с «временными» зерцалами с Буяна вернуться…

…Жрецов Числобога в березовой роще, Алконост заметила сразу. Сообразив, что бесцельно слоняться по Буяну те не станут, птица-дева подлетела и спросила, что посланцы бога времени ищут. Все узнав, она поведала, что озеро Времени сейчас в месте другом. Просто…Зерцало, созданное из смоляного камня, выпало из рук Алконост, когда та, после омовения в источнике вечной красоты, летела к себе в дупло чистить перышки. Расстроившаяся птица-дева стала спускаться, дабы отыскать зеркало с теперь уже, возможно, исцарапанной и покрытой пятнами поверхностью. Однако внизу было озеро. «Зеро6!?Отнюдуже7!?» – изумилась Алконост. Живя на Буяне не одну сотню лет, она знала, что, издавна, на том месте, кроме сосен с елями, ничего не было. Неожиданность появления «новой воды» доказывало и то, что, вместо обычных плакун-травы и дербенника, вдоль берегов разместились те же, вытесненные озером, дерева.

Обычной, «повседневной» природы на острове, сотворенном светлыми богами, не было. Поэтому, Алконост, вглядываясь в водную гладь, определяла, какими магическими свойствами новое озеро обладает и нужно ль его охранять. Ведь, за источником вечной силы здесь, на Буяне, шли постоянные сражения у Сварога с Вием. Забыв на время о косметических процедурах, птица-дева, чтоб поэкспериментировать, сорвала ветку с находившейся близ озерного брега засохшей березы и бросила в воду. Дальше, коря себя за оброненное зеркало, Алконост покружила над озером, а, потом, встав на озерную гладь, схватив плавающие на поверхности зерцало и ветку с ожившими зелеными листьями, резко взмыла вверх.

«Засохшая ветка в живую превращна. Зерцало неизменно. Почему?», – размышляла птица-дева, стоя на берегу. Думая, что еще можно узнать о свойствах озерной воды, Алконост машинально терла зеркальную поверхность своего смоляного камня. Перед полетом в гнездо, она, чтоб поправить волосы, взглянула в зерцало и узрила, что, вместо хорошенькой женской головки, там отразился храм Числобога. «Протирая побывавшее в озерной воде, я думала о Числобоге. Значит, стало зерцало всевидящим», – догадалась птица-дева…

– Изъяви стремливей8, иде долище9 сие? – заторопили Алконост жрецы, опасаясь, что кочующая по острову «временная» вода вообще может под землю уйти.

У озера они застали Гамаюн со другим смоляным камнем. Затем, увидев, стремительно убывающую воду и три смоляных камня на поверхности, все кинулись за ними. Еле успели достать, до блеска натереть и окунуть снова.

По велению Числобога, вернувшиеся жрецы два малых всевидящих зерцала соединили в одно большое. Затем – в раму его поместили, в святилище оставили. С двумя же остальными зерцалами Алконост с Гамаюн к богу времени явились.

Узнав об исчезновении спрятанного в муравейнике зерцала, вещие птицы обеспокоились.

–Зрю – в навь зерцало то попало. Много бед сие принесет и людям, и богам светлым – изрекла Гамаюн.

«Добро ж вещать ей, на дне морском живущей, раз в год над землей, летающей», – скептически подумала Алконост.

–Бед сие принесет немного, поелику, зерцала всевидящие сполна услышат лишь Числобога и других богов светлых, – вслух изрекла она.

«Сполна услышат лишь богов светлых? Выходи, есть и те, кому зерцала понемногу внемлют?» – подумалось жрецам, но, вслух они это произносить не стали, так как непонятное в изречениях вещих птиц, лишь богами додумывалось.

В храме у Числобога, Алконост и Гамаюн известили бога времени, что теперь, благодаря Всевидящему зерцалу, тот, узрить сможет жизнь на всей земле и в настоящем, и в прошлом. Стоит лишь желание произнести свое.

– А будущее в зерцалах, большом и малых, можно узрить!? – хором обратились к вещим птицам жрецы. Да и сам Числобог не в силах был скрыть любопытства на челе своем.

Алконост и Гамаюн, чуть подумав, ответили, что из будущего лишь та ступень зерцалам доступна , откуда споспешники10 сюда, на ступень осьмую явятся. Дале вещие птицы попросили большое всевидящее зерцало явить Буян, а, когда, то, поднявшись до птичьего роста, явило остров, перелетели чрез зеркальную раму и исчезли… «Просто. Будто в другой комнате оказались», – про себя отметил спасенный от попадания в навь жрец.

– Небось, задумались, пошто «споспешники к нам из будущего явятся?», – с надеждой получить ответ на непонятное птичье пророчество спросил в это время Числобог у жрецов. Не получив ответа, бог времени назидательно произнес, что время, порой таит в себе неожиданности, о которых даже ему с пророчицами знать не дано. Дальше добавил, что за время его долгого(!) пятиминутного отсутствия пусть жрецы подумают, как Всевидящее зерцало от приспешников Вия закрыть.

После, бог времени со своими обычными атрибутами, круголетом и мечом, отбыл в небесные палаты к Вышнему, чтоб рассказать, как обещал, о всевидящем зерцале. Ну а двое жрецов, по отбытию Числобога, обратились к третьему, новенькому, чтоб тот рассказал, какие храмы в Греции видел.