От брошенного взгляда Макоши дверь в покои бога дождя распахнулась. И Перун – великан с серебряной бородой, и Хорс, с короной на голове, в белой рубахе с желто-зеленым поясом, и Ситиврат, длинноволосый, в одеждах размыто-синего цвета – все, лежа на лавках, спали. На столе стояли четыре пустых кубка. Видно, напиток какой-то пили боги перед тем, как уснуть. Но, они-то хоть на лавках почивали. Представительный старец: высокий, плотный, с длинной пышной бородой, вообще на полу спал. Этим старцем был…Вышний! «Зачем-он-то к богам приходил, когда сам нас всегда в покои свои вызывал?»– озадачилась Макошь. Она представила, как Вышний, решив узнать, почему на земле царит солнце без капли влаги, вызвал к себе богов и, не дождавшись, когда они явятся, сам к ним пришел. Явился, выпил с ними неизвестно что и, свалившись на пол, уснул? Но как могли Вышний, Ситиврат, Хорс и Перун неизвестно что пить, если раньше всегда только медовый напиток вкушали?

Теперь, когда Вышний уснул, Макошь стала божеством, отвечающим и за людей и светлых богов. Почему Вышний, Хорс, Перун и Ситиврат уснули, если боги не спят никогда? Макошь, не зная с чем связать увиденное ею сонное царство, призвала для пробуждения богов свою магию. Но не помогли ей, ни заклинания, ни гром и молнии, извергаемые у спящих над головами у спящих.

Из сада Вышнего донеслось чарующее пение. «Мерещится», – решила вначале Макошь потому, как единственной бодрствующей во дворце Вышнего была она. Пение, однако, продолжалось. Чистый, хрустальный девичий голос под аккомпанемент гуслей звал возлюбленного. К девичьему пению присоединились обитавшие в саду у Вышнего птицы. Чудо-пение так захватило Макошь, что она, забыв о спящих богах и засухе на полях у смертных, сама стала думать о встрече с прекрасным юношей.

Когда пение прекратилось, опомнившаяся Макошь выбежала в сад. Там, у Древа жизни, она застала Ладу и стоящих перед ней на коленях Лелю со смуглым красавцем. «Волх. Огненный Волх из нави», – сразу узнала красавца Макошь и жестом приказала Ладе, корившей «неразумную дочу», замолчать.

– Хотел чрез плоды Древа жизни непобедимым стать и мир весь покорить. Но здесь, Лелю увидев и, вняв песне ее, понял, что люблю ее и нет больше зла во мне, – поведал Макоши Огненный Волх.

Далее Волх попросил верховную богиню допустить его к Вышнему, чтобы тот принял его в сонм светлых богов. Он выразил желание тотчас отправиться на остров Буян, дабы на стороне Сварога драться с бывшими соратниками по темному воинству.

–Погоди, – приостановила Макошь пыл Огненного Волха. – Где Вий с Марой недавно были, помнишь?

–Мара в нави Крива ругала. Вий на Буяне воевал. Дозволь мне к Вышнему, Макошь, пройти.

– Спят, околдованные, Вышний, Хорст, Перун и Ситиврат.

После своих слов Макошь достала свое всевидящее зеркало, потерла его, попросив показать… «былую встречу» Крива. Зеркало явило, как греческий бог смерти Аид подает оборотню Криву олимпийский нектар…Вот нектар уже в нави…Вот оборотень крадется с ним к месту свидания Ситиврата с возлюбленной, смертной девой…Ситиврат с олимпийским нектаром, поднимается во дворец Вышнего…

– Нектар, который в Прави попреж59 не пили, стал сонным зельем для Вышнего, Хорса, Перуна и Ситиврата, – сделала вывод Макошь, обретя спокойствие от того, что ей, наконец-то известна причина сна богов.

– Всех разбужу!!! Дозволь! – вызвался Волх.

– Нечто ты сильнее нас со Сварогом? – засомневалась Макошь, велев Ладе и Волху с Лелей тотчас быть с ней у пророчицы светлых богов.

Конец ознакомительного фрагмента.