Даша забилась под лестничную клетку. Провела рукой по карманам, и с ужасом обнаружила, что ключей от квартиры у неё в куртке нет.

«Куда мне идти? Что будет со мною? — стучало в её голове, — Ах, не всё ли равно теперь… Будет только хуже. Хотя хуже, наверное, уже некуда…»

Сон сковал ей веки. Мысли в голове начали путаться. Даша вдруг увидела перед собой яркую, искрящуюся на солнце рябь озера, бледное, измождённое, но счастливое лицо Кристины, наивную улыбку Володи… И мамин голос, поющий под гитару сочинённые ею стихи — как когда-то давно, когда она была ещё в воображении Даши той идеальной, доброй мамой, без всей этой неприглядной изнанки, что открылась впоследствии.

Снег уляжется, ветер изменится,

И не надо тревожиться нам…

Всё ещё, мой друг, переменится,

Только ты поверь чудесам…

«Не верю… Ничему не верю… Ничего уже не уляжется и не изменится… — текли невесёлые Дашины мысли, — А всё же было так хорошо! Ну почему, почему, почему всё так?!»

Грохнула железная дверь на этаже, и компания каких-то подростков лет по четырнадцати-шестнадцати, проникли на лестницу. Даша рванулась и хотела было бежать, но они её заметили.

— Эй, ты чего такая шуганая? — окликнул её один из них, — Не боись, не съедим…

Даша остановилась.

— А чего ревела?

— Проблемы у меня, — пробормотала она, глядя исподлобья.

— Проблемы? — переспросил один из подростков, и, переглянувшись с товарищами, сказал: — Ну чё, поможем хорошей девочке?

И подросток вытащил из кармана джинсов крошечный пакетик с каким-то белым порошком.

— Что это? — спросила Даша.

— А это, — последовал ответ, — Универсальное средство от всех твоих проблем.

Даша стояла на перепутье трёх дорог. От того, какой выбор она сделает, зависело всё дальнейшее. Но одно она знала твёрдо — назад пути отрезаны.

— Ну, так как?..

Даша колебалась. «Средство от всех проблем» в виде белого порошка в пакетике почему-то не внушало доверия. Но другого решения проблем на данный момент просто не было.

А за пределами тёмного грязного подъезда с исписанными маркером стенами и обгаженной лестницей, под тяжёлыми свинцовыми тучами расстилалась Россия девяностых годов. Словно полуголодная вокзальная проститутка, она дрожала на ветру, тоскливо глядя в темноту накрашенными глазами огней, и плакала скупыми каплями дождя. И, казалось, тоже не верила в то, что когда-нибудь снег уляжется, ветер изменится, всё пройдёт и всё будет хорошо.

(К О Н Е Ц)