– Пожалуй, они повлияли на нас сильнее всего, нам казалось, что они очень близки по духу к тому, что мы пытались сделать в Mythology. Просто играли и солировали, сколько вздумается. И люди их за это любили.

Впрочем, Mythology получили известность не только благодаря музыке. Они были самыми статусными сторонниками процветавшей северной хиппи-сцены, которая в открытую хвасталась, что принимает наркотики. И это в то время, когда по-настоящему знаменитых поп-звезд калибра The Beatles и The Rolling Stones арестовывали за нелегальные вещества, и самая известная скандальная газета страны, News Of The World, поставила таблоидные «откровения» на эту тему на поток. Когда на полицию Камберленда стали давить, чтобы она продемонстрировала собственное рвение в деле «борьбы с этой угрозой цивилизованному обществу», как выразился один судья, однажды летом в 1968 году полицейские совершили налет на «Комптон-Хаус» и арестовали всех четверых музыкантов за хранение марихуаны. Удивленные полицейские назвали Смита «главарем банды» после того, как он стал настаивать, что его зовут Кристофер Робин. История попала в национальную прессу, так Тони и Билл внезапно прославились в Бирмингеме, сами того не желая. После этого Mythology уже не смогли давать концерты в Карлайле и вскоре распались.

– Это было ужасно, – сказал Тони. Когда он вернулся домой к родителям без копейки денег, его мама «плакала и кричала: ты опозорил этот дом!» Билл, который, конечно, курил травку и до этого случая и собирался продолжать это делать, понял, что единственным их спасением будет тут же собрать другую группу в Бирмингеме, «чтобы продолжить то, чем мы занимались в Mythology, потому что перед тем, как все развалилось, у нас действительно начало что-то получаться».

И эти двое увидели то же самое объявление в витрине магазине, что и Гизер: Оззи Зиг, у которого Есть Свой Усилитель. Как и Гизер, они тут же пошли на Лодж-Роуд и постучались в дверь.

– Я сказал Биллу: «Я знаю одного Оззи, но это не может быть тот же самый. Это точно не он, он не поет», потому что, насколько мне известно, он действительно не пел. Мы все равно пошли к нему домой, к двери подошла его мама. «Джон! Тут кто-то к тебе пришел!» Он вышел к дверям, и я сказал Биллу: «О нет! Я знаю этого парня. Мы в одной школе учились. Ничего не получится». Я думал, что он не умеет петь, а все равно вешает объявления. Мы считали себя достаточно профессиональными, чтобы не начинать с нуля. В общем, я сказал Биллу: «забудь»…

Увидев на пороге задиру, который бил его в школе, Оззи очень обрадовался, когда Тони ушел.

– По его лицу было видно: он думал «Да ну на хрен!»

По словам Гизера, Тони и Билл увидели объявление в тот же день, что и он.

– Оззи и Тони не очень ладили между собой в школе. Вот почему Оззи решил пойти ко мне, а не к Тони.

Впрочем, факт оставался фактом: Оззи и Гизеру нужны были для группы барабанщик и гитарист, а Тони и Биллу – певец и басист. Гизер, который помнил двух ребят из The Rest, «которые играли музыку, похожую на The Rare Breed», решил, что нужно хотя бы рассмотреть эту возможность. Оззи и Тони учились вместе пять лет назад. Это же целая жизнь, верно?

На следующий день Гизер повел очень недовольного Оззи домой к Айомми на улице Уошвуд-Хит. План был таким: он хотел, чтобы Билл Уорд стал их барабанщиком, а Айомми уже пусть сам думает, что дальше делать. Тони вспоминает:

– Билл с ними поболтал, а потом мы как-то решили, что играть будем вместе. Билл не хотел уходить от меня, а я не хотел уходить от Билла. Мы хотели работать в команде, потому что уже довольно долго играли вместе.

Гизер и Оззи остались не слишком довольны произошедшим. Для Гизера это означало, что придется отказаться от гитары и стать басистом – к тому времени они нашли еще и слайд-гитариста по имени Джимми Филлипс, так что выбор был небольшим: либо идти на вакансию басиста, либо уходить вообще, а на последнее Гизер точно бы не согласился. Для Оззи же это стало возвращением на школьную игровую площадку, которую он так ненавидел. Но, опять-таки, выбор был прост: либо это, либо ничего, а «ничего» Оззи уже надоело.

К тому времени как они начали репетировать, к группе прибился еще и саксофонист по имени Алан «Аккер» Кларк, и она получила новое название – The Polka Tulk Blues Band. Имя, по словам Оззи, украли «у пакистанского магазинчика в Хэндсворте».

– Мы ехали на наш первый концерт. Названия у нас еще не было, а потом мы проехали мимо этого магазина, Polka Tulk, и я сказал: «О, похоже на хорошее имя».

По дороге на этот концерт (в кемпинге неподалеку от Карлайла, куда им удалось попасть за счет старых связей Тони и Билла в Mythology) Тони был довольно мрачен.

– Я огляделся и подумал: «Господи, во что я в этот раз ввязался?» А еще я подумал, что все это долго не продержится.

Он был прав. Так и оказалось.

Они чуть ли не мгновенно вцепились друг другу в глотки. Тони и Билла в Карлайле считали местными героями и хорошо помнили их по Mythology, так что Тони было очень обидно, что возвращение в Карлайл получилось настолько бесславным, среди групп второго и третьего эшелона. Он не знал, куда провалиться, увидев, как Гизер достает одолженный у кого-то бас с тремя струнами.

– У него не было денег на четвертую струну. И он приперся, одетый как хиппарь, в какой-то белой индусской фигне – словно только что тайком выкушал кислоты.

Когда явился Джимми Филлипс, «одетый, словно один из подручных Робин Гуда», Тони и Биллу, одетым в простые футболки и джинсы, стало совсем неловко.

– Мы с Биллом переглядывались, не понимая, что вообще происходит…

Гизер и Оззи тоже были в замешательстве. Их резко выдернули из зоны комфорта, они выступали с ребятами, которые, как им казалось, уже вышли на более высокий уровень, так что на первых концертах они выступали кое-как, отчаянно стараясь дотянуться до остальных. Но именно их музыкальные недостатки стали определяющими для характерного саунда Sabbath.