– Ну ты шустрая. Я не откажусь, но только дома, – одобрительно произнёс Игорь. Мари это рассмешило: можно было подумать, что она собиралась курить в машине.

– Ясно, – произнесла она в ответ. – А квартира твоя?

– А ты претендуешь на место? – намекнул он.

Мари надулась.

– Да не дуйся ты, квартира действительно моя, так что никто не будет против, если мы чуть-чуть побалуемся, – ободряюще сказал Игорь, ущипнув её за щёчку.

– Отстань! – произнесла она, убирая от себя его руку. – Здорово, что у тебя квартира своя, немногие могут этим похвастаться.

– Да и мне она обошлась недёшево.

– И за сколько?

– За труд.

– За труд? – удивлённо протянула Мари.

– Да у меня вышка незаконченная. Журналистом временно взяли… Тогда по стране конкурс проходил на лучшую статью. Я и выиграл – сохранил место, а подарком была квартира.

– Клёво! А о чем ты написал?

– О том, что офицеры в частях ночуют, ведь квартиры им не дают, а президент давно лапшу от министра внутренних дел ушами жуёт.

– Это так?

– Ну… – неопределённо пожал плечами парень, – Ещё о предательстве, об измене Родине… Закончил статью тем, что о патриотизме говорить стыдно!

– Значит, ты получил квартиру, а они? До сих пор без жилья?

– А как же! Хочешь жить – умей вертеться…, – смеясь, закончил рассказ Игорь и остановил машину. – Вот мы уже и дома. Приехали!

Они поднялись на третий этаж. Игорь открыл дверь, пропуская вперёд девушку. Марина скользнула в комнату, быстро скинула туфли и пробежала в кухню. Игорь был весьма удивлён и в очередной раз убедился в том, что не встречал ещё таких шустрых девушек. Он прошел за ней следом.

– У тебя из продуктов что-нибудь путное есть? – спросила Мари, роясь у него в холодильнике.

– Ну ты и голодная! Глаза разбегаются? – пошутил он.

– Ой, да ну тебя. Я хочу сделать ужин, давно не хозяйничала.

– Валяй, раз такая смелая. Мясо в холодильнике, приправы и рис на полке. Я полагаю, будет плов?

– Ну, плов – это сильно сказано, скорее уж рис с мясом, – ответила Мари, заметив на крючке фартук: – Твой? Ты его надеваешь?

– Я? Нет! От моей бывшей остался.

– А… И давно?

Игорь потупил взгляд, молча приблизился к Мари, обнял и прошептал ей на ухо:

– Давай не будем об этом.

«Кто была эта девушка, которая вдруг им помешала, оказавшись между ними? Почему она все ещё оставалась в его жизни?» Эти вопросы пронеслись в её голове, но Мари решила не зацикливаться на них и принялась готовить.

Почуяв запах жареного мяса, Игорь вернулся на кухню, где вовсю шла работа. Мари стояла у плиты, от которой шёл умопомрачительный аромат.

Подойдя ближе, он коснулся её плеча, сказав, что приготовит десерт, и удалился. Сервировка была окончена. Мари повесила фартук, потушила свет и зажгла свечи. Стол был накрыт великолепно, не хватало лишь бутылочки вина. Его заменили кальяном, который принес Игорь вместо десерта. За ужином они болтали, курили и дразнили друг друга. Так быстро завязывать отношения умела только Мари, Игорю это было в новинку. Закончив ужин, она прошла в душ, а Игорь отправился в спальню, куда через пять минут вернулась девушка с двумя косяками.

– Наркоманка! – пошутил Игорь, затягиваясь.

В ответ Марина затянулась, скорчив рожицу, показала ему язык и выдохнула дым в лицо. Игорь рассмеялся.

Накурившись, парочка начала болтать о значимых в их жизни вещах, о прошлом, о планах на будущее – обо всём, что лезет на язык в таком состоянии. Игорь лежал на боку, повернувшись лицом к девушке, разглядывая её.

– Расскажи, как было с тобой? – спросил он вдруг.

– Ну… Это длинная история. Тебе всё или кусками?

– Всё. Я никуда не спешу.

– Ладно. Начну с начала. В детстве я была полновата и считала себя толстой. Очень комплексовала по этому поводу и всего боялась. Мальчишки меня дразнили, обзывали уродиной, рыжей толстухой. Общалась только с одной девочкой, Леной, она была низкого роста, худая и много читала. Всё прочитанное пересказывала мне, а потом я читала то, что ей понравилось больше всего.

– Ты и сейчас склонна к полноте? – неожиданно спросил Игорь, теребя её волосы.

– Нет, и вообще не склонна, – ответила она слегка недовольным тоном, – просто гормоны тогда поигрывали. К восьмому классу начала вытягиваться, но в ход пошли прыщи, поэтому мало где бывала. В основном сидела дома, слушала музыку. На дискотеку первый раз в десятом классе пошла – девчонки затащили. Оказалось, там было не так страшно. Я сразу понравилась нескольким парням. Начала встречаться с одним, другим, третьим. Думала, что нравлюсь им. Но они всего лишь меня использовали. Так продолжалось до первого курса, а там появился парень Лёша. Он сказал, что мне нужно быть уверенней и что париться не из-за чего. Он достал для меня кокаин, который считал лекарством от комплексов. Мы сидели впятером в общаге с парнями, они хотели, чтобы я сделала две дорожки сразу, но я отказалась принимать их в компании и решила уединиться. Они не хотели меня отпускать, но и насильно держать не стали. Придя к себе, я сделала две дорожки, одну втянула сразу, вторую оставила на потом. Приход был почти моментальный, настроение резко поднялось, мне стало хорошо. Я закрыла дверь и встала у зеркала. Ту девушку, которую там увидела, даже не узнала. Она была красива: рыжие шелковистые волосы, зелёные глаза, чистая кожа и стройная красивая фигура с отличным бюстом. Тогда я впервые осознала, насколько глубоко в себя ушла, и не заметила произошедших с возрастом изменений. Я поняла, до какой степени была замкнута, зациклена на худшем, словно оказалась в самолёте, который сейчас разобьётся. Понимание того, что вот-вот случится что-то неминуемое, не давало мне покоя.

Зеркало, в которое я смотрелась, принадлежало соседке по комнате, Ане. В левом верхнем углу висела её фотография в форме сердечка. За ней бегали парни, считавшие её красавицей. А я смотрела и не понимала, что они в ней нашли, в этой крашеной гордячке! Лоб у неё был большой, глаза маленькие, а подбородок слегка выступал вперёд. По сравнению с ней я была просто прелесть, но моя заниженная самооценка не позволяла мне так думать. Соседки этим пользовались, пока я сидела здесь – они были на дискотеке, где без меня у них было явно больше шансов. Я убила вторую дорожку. Смотря на своё отражение, разделась догола и, не найдя изъяна, начала ласкать себя.