Солдат слегка улыбнулся, может быть, с сожалением, что не вместе им продолжать дальше путь.

– Тебе повезло, что дорога твоя окончена, – сказал он и повернул голову на окрик со стороны.

–А что это за местность? – спросил Сергей.

– Город Джелалабад, – ответил тот. – Ты откуда, браток, родом, а-а-а? – заторопился солдат, вплотную приблизился к Сергею, уступая дорогу сзади идущему, не обращая внимания на крики раздирающего горло офицера и откуда-то взявшихся солдат-дембелей в парадной форме, которые рьяно выполняли работу, стараясь выслужиться перед этим офицером. Они жестко сортировали новобранцев в строю по пять- десять человек, приговаривая:

– Ну все, духи, вешайтесь, пришло ваше время тащить службу!

– Я из Казахстана. – Сергей протянул руку навстречу протянутой ладони солдата.

– А я с Украины. – В крепком рукопожатии они соединились, встретились еще раз глазами. – Николай.

– Сергей. ,

– Ну бывай, браток, дай Бог, свидимся еще, земля круглая.

– Бывай, браток. – Сергей посмотрел ему вслед. – Дай Бог, свидимся, браток, земеля. С тех пор как себя помнил, почему-то желая новой встречи с человеком, с которым проговорил не более минуты. Эта встреча наполнила его душу теплом, согрела сердце добротой детских глаз и рук незнакомца.

– Дай Бог тебе остаться и вернуться на Родину Успокоившееся сердце подсказывало ему, что и Николай пожелал ему того же.

Три небольших продолговатых окна казармы были расположены с той стороны, где тень от нескольких обглоданных деревьев тутовника падала на толстые метровые стены, спасавшие от массированных обстрелов ручных гранатометов и разрывных пуль, – об этом говорили выбитые куски бетона, – но только не от знойного сжигающего солнца афганского юга. Они до полудня накалялись до такой силы, что, находясь внутри помещения, можно было свариться вкрутую без воды и соли. В отдельные месяцы жара достигала отметки восемьдесят градусов, превращая в пытку пребывание здесь. И тогда воду, которой, как всегда, не хватало вдоволь, носили под охраной за полтора километра из горной речки. После благополучного возвращения заливали водой пол в казармах и деревянных офицерских модулях, спасаясь таким образом от голодного пожирающего солнца.

Рамы не были вставлены в оконные проемы, но это не создавало комфорта внутри помещения. В казарме стоял тяжелый воздух, насыщенный смесью табачного дыма, углекислого газа и восточных ароматизаторов.

Крымов придержал за собой массивную дверь на упругой стальной пружине и оказался в полутемном сыром помещении боевой роты. Тяжелым, усталым, но твердым шагом пошел вдоль ровных железных рядов двухъярусных, аккуратно заправленных солдатских кроватей. Осторожно стянув с головы выгоревшую на солнце панаму, он остановился, уселся на табурет напротив двух постелей нижнего ряда, перетянутых поперек алой красной шелковой лентой.

– Спите спокойно, браточки мои, – быстро, как молитву, произнес, еле заметно шевеля губами, Сергей.

– Спите, и пусть вам приснится то, о чем вы так часто мечтали, на родине дух земли успокоит ваши мятежные души. Еще пара дней, и сюда определят новых смертников, так что места ваши пустовать не будут.

«Наконец-то», – подумал Сергей, усаживаясь на скрипучую сетку своей кровати, машинально сдернул с плеча автомат, прислонил его к еще теплой, не остывшей за ночь стене возле своего лежбища. Он вытянулся на кровати, не снимая офицерских, на тонкой мягкой подошве, полусапожек, которые считались самой удобной, прочной и легкой обувью среди солдат-разведчиков, если не брать, конечно, кроссовок производства города Кимры, иногда появлявшихся в продаже в местном солдатском «дукане».

Потянувшись всем телом на сетке кровати, затем вытягиваясь вдоль, вместе со скрипом пружин услышал расслабляющий хруст, прокатившийся волной удовольствия от сброшенной с плеч тяжести. Устало сомкнул веки, отключился и затих, охваченный пленом внезапно накатившегося слепящего сна после напряженной ночи в карауле. Автомат упал и глухо брякнул о цементный пол. Сергей моментально очнулся, как по приказу, открыл окутанные сонной пеленой глаза, быстро соображая, в чем дело.

– Дне-ева-ль-ны-й! – закричал он что есть силы.

– Где ты?

И приподнявшись на локтях, оторвал голову от ватной солдатской подушки, вглядываясь в пустую полутемную казарму. В ответ послышалось только глухое эхо, растворившееся в длинном помещении. Набрав в легкие побольше воздуха для повторного окрика, Сергей испуганно отшатнулся в сторону Как из-под земли, перед ним возник замученный ночным дежурством дневальный. Это был Жука.

– А-ааа, это ты, должничок, – вяло произнес Сергей, опуская голову на подушку и высвобождая согнутые в локтях руки. – Помоги мне снять боты, пожалуйста, – обратился он к Жуке, не желая ущемить его самолюбие.

Сегодня Сергей почему-то был в хорошем расположении духа. «Почему?» – подумал он про себя. Жука расшнуровал полусапожки Сергея и аккуратно стащил обувь с его ног, тихо задвинул ее под кровать и крадучись направился к входной двери.

– Ты где? – Сергей приподнял голову. – Сто-ой, я тебя отпускал, а-ааа? – угрожающе повышая голос, он посмотрел на возвращающегося солдата. – Ты что, припух, а-ааа? Давно на «калабаху» не раскручивался, да-ааа? Ты что, по-хорошему не понимаешь, душара? Ты что, добра не помнишь, или забурел перед фазанкой, а-ааа, дух? Сейчас встану, места тебе мало будет.