– Мам, ну, присядь на секунду, не умру я с голоду, не переживай ты так, - наблюдая за ее метаниями говорю.

Мама не выглядит спокойной, движения скорее дерганные, чем слаженные, понимаю, что ей тяжело, все-таки операции не каждый день. Вот, чтобы с волнением справится и готовит. Я и сама нервничаю, кабы все было хорошо, и даже не замечаю, как уплетаю очередное печенье, вкуса-то не чувствую. Одно только успокаивает – наставления врача, что если вовремя все сделать – все будет хорошо.

– Я должна быть уверена, - отвечает тихо, а я, насторожившись, уточняю. О чем это она?

– В чем?

– Что у тебя все будет, если... – замолкает, не договорив, но мне и не нужно, чтобы она договаривала. Очень хорошо понимаю о чем говорит сейчас, точнее боится сказать. Я и сама боюсь даже думать о таком, гоню прочь от себя эти мысли. Мы должны быть сильными. Мы справимся.

– Мамусь, ну ты чего, они же сказали – это не такая уж и сложная операция, наверняка, не впервой делают, все будет хорошо, - пытаюсь улыбаться, а у самой на душе кошки скребут и тоскливо так пищат. Я очень надеюсь, что все будет хорошо. Не могу я её потерять. Она мой якорь. Мое все, что мне дорого. Даже альфа не так страшен, пока мама рядом.

– Да, - кивает, опустив плечи и остановившись с так и поднесенной в воздухе ложкой, которой до этого помешивала приготовляемое, и смотрит куда-то в окно, не на меня, - но вдруг что-то случится, а ты одна... – замолкает и обращается ко мне, смотря в глаза, с такой тоской, что и у меня все сжимается. Мамочка, ты не можешь так смотреть, я же сейчас взвою.

– Ты же у меня еще такая маленькая, - продолжает тихо, - учебу только окончила, а я тебя в логово оборотней привезла. Если бы я знала, - … - снова замолкает и сглатывает, - прости меня, милая.

– Не за что извиняться мам, - подхожу к ней и обнимаю. Пытаясь успокоить ее, а сама еле сдерживаюсь, чтобы не разреветься. Получается с трудом. Комок в горле не дает нормально говорить.
– Я ведь тоже хотела переехать, это наше общее решение было.

– Да, - выдыхает обреченно, - но кто среди нас взрослый? Кто должен был все учесть? А я так загорелась новой работой, что даже забыла на время в каком мире мы живем.

– Я вообще-то тоже взрослая, мамуль. Мне уже двадцать один. Мы обе не подумали, - неправильно это, что она всю вину берет на себя. Я ведь тоже в какой-то мере виновата.

– Но для меня ты еще такой ребенок, а я тебя втянула в это все, еще и болезнями своими напрягаю и вместо того, чтобы ты себе что-то могла купить все деньги на операцию идут.

– Ну, что ты такое выдумываешь?! Не нужно мне ничего. Все хорошо, вот увидишь, мы со всем справимся, как и всегда. Мы же команда.

Пытаюсь вернуть ей боевой настрой, еще не хватало в преддверии операции скатиться в депрессию. Ей силы нужны, бороться надо.

– Ты мне так и не сказала на кого ты работать устроилась, - снова возвращается к своей готовке она, а я присаживаюсь на подоконник, думая, чем бы это и себя занять. У нее-то все слажено, даже не успеваешь уследить за тем, что именно она делает. Так уверенно себя чувствует в кухне.

– А мы можем это обсудить после операции?
– малодушно решаю избежать разговора.

Не готова я, да и она тоже не будет, не после того, как сама извиняется за то, что привезла меня сюда – в город оборотней. Но… когда она вот так смотрит – открыто, но при этом решительно, выискивая ответ в моих глазах, понимаю, что не смогу солгать, но только как правду сказать? Как подготовить? Ей нужно сконцентрироваться на болезни, а не думать о том, как вытащить меня из беды.

– Ты меня сейчас еще больше напугала своими словами и молчанием, - верно расшифровывает мое промедление.
– На кого?

– Только обещай не беспокоиться, - мама в ответ кивает и вопросительно смотрит на меня, а я вздыхаю, как же не вовремя этот разговор.

– На Диамона, - выпаливаю, а сама будто по минному полю хожу. Сделала шаг и теперь жду, убирая ногу – взорвется или нет.

– Альфу волков?
– прикрикивает она, - ты в своём уме?

– Но мама...
– тяну я в ответ, - только ему нужны были сотрудники, плюс зарплата высокая, условия… - перечисляю плюсы, а у самой картинка перед глазами нашей первой ночи на поляне. О да, условия просто замечательные.

– Да, но альфа волков... – протягивает, задумавшись.
– Не нравится это мне, - нахмурившись, говорит. Мне и самой не нравится, но разве у меня был выбор? Оказывается, его уже тогда не было.
– Он точно к тебе нормально относится? Не обижает? – спрашивает, внимательно изучая лицо, а я маску надевая, которая, кажется, вот-вот пойдет трещинами под ее внимательным взглядом. Нет, этой правды я тебе не скажу даже под пытками.

– Сама посмотри, я деньги тебе на лекарства у него взяла, да и он столько всего мне купил, чтобы я выглядела соответственно должности, одни плюсы мам, - улыбаюсь, надеясь, что выглядит достаточно искренне.