— Так точно, — сквозь зубы процедил Щеглов.

— Вот и отлично. Возвращайтесь к своим подопечным и готовьте их к старту, который пройдёт в назначенный прежде срок.

— А как быть с курсантом Картелёвым?

— Это его выбор. Он закрутил весь этот коленкор, вот пусть и расхлёбывает. Пусть летит.

— Но, Кирилл Дмитриевич, — не выдержал полковник, — Это же убийство!

Борис Константинович был военным человеком и имел за правило не перечить начальству. Но тут он не смог промолчать. Не смотря на всю свою суровость и солдатскую выправку, за полтора месяца он успел привязаться к ребятам, привыкнуть к их выходкам и чудачеству. И всё-таки. Ко всем им вместе и каждому по-отдельности полковник Щеглов испытывал симпатию и отеческие чувства. Хотя и скрывал своё отношение к ним под толстым слоем строгости и муштры.

— Как минимум, мы рискует жизнью одного члена экспедиции. А как максимум — жизнями всех пятерых, — пытался он убедить Вельможного.

— Это вопрос решённый и пересмотра его не будет! — свирепо закричал Кирилл Дмитриевич словно зверь, защищавший свою территорию. Он встал со своего кресла и навис над столом, — Корабль стартует через неделю. Вы свою работу выполнили и рапорт, — он посмотрел на стол, — Тому подтверждение. А на сегодня можете быть свободны.

Видя, что Вельможный был непреклонен и любые споры с ним не могли его переубедить, полковник Щеглов покинул кабинет начальника в полном негодовании.

А Кирилл Дмитриевич плеснул в свой бокал ещё немного «янтаря». Он бегло просмотрел рапорт полковника и хмыкнул:

«Отложить! — подумал он про себя, — Как бы не так! Полетят, как миленькие полетят. А если не вернуться, так это ещё и лучше! Илья мне больше не нужен. Вот подпишет документы на передачу акций и всё. Компания моя. А он пусть летит куда хочет. С билетом в один конец. А если он не вернётся, то всё движимое и недвижимое имущество семейства Троекуровых будет моим. На родственных правах. Эх, Нина. Не улети ты тогда от меня, всё было бы по-другому. Да тебя всё в приключения тянуло, космос исследовать. Да-а-а, и себя бы уберегла, и сына».

Вельможный порвал доклад Щеглова и выбросил его в мусорный ящик.

— Ну что же, курсанты, — начал свою заключительную речь полковник Щеглов, — Наши занятия подошли к концу. Ваша подготовка завершена.

Твёрдой, уверенной походкой прошёлся полковник по аудитории и остановился. Он повернулся к ребятам лицом и молча посмотрел на них. Их взгляды были прикованы к Борису Константиновичу и пять пар глаз сверкали, блестели как алмазы. Но пауза затянулась, и полковник продолжил.

— Всё, чему вы научились в этих стенах непременно пригодиться вам в вашем путешествии. Но хочу вас заверить, многому вам придётся ещё научиться. Гораздо большему, чем то, что вы постигли здесь. — Полковник опустил глаза вниз. Ребята смотрели на него и не могли понять, что в нём изменилось. Сейчас, в эту минуту не было в нём той жёсткости и напора, с которыми он обычно муштровал их. Во взгляде полковника появилась какая-то мягкость и доброта. — Я хочу быть честен перед вами. К полёту вы готовы процентов на тридцать. Остальные семьдесят процентов вы сможете набрать, если будете выкладываться на все сто! И помните: вы — команда один живой организм. Каждый из вас получил наивысший бал в различных тестах и заданиях подготовки. Вы сами об этом знаете. И успех вашей экспедиции зависит от умения работать вместе.

Полковник посмотрел на капитана, потом на ребят и снова замолчал. Он многое ещё хотел сказать им, но никак не мог подобрать нужные слова. Чувства переполняли его, а волю им полковник никак не мог дать. Прощаться с ребятами ему было тяжело. Никогда ещё прежде не допускал он курсантов к полёту с такой плохой, такой слабой подготовкой. Но полковник Щеглов был военным человеком и никак не мог ослушаться приказ свыше.

— Через три дня старт. У вас есть три дня для того, чтобы попрощаться с родными и друзьями. В среду к 15:00 вы должны быть в этом корпусе, в этой аудитории. За эти три дня наши специалисты подготовят корабль к полёту и снарядят всем необходимым. А на сегодня все свободны.

После этих слов полковник ещё раз окинул всех взглядом и добавил:

— Удачи вам, ребята. В добрый путь, — и вышел из комнаты.

Перед тем, как ехать к бабушке, Макс решил попрощаться с полковником Щегловым.

— Разрешите, Борис Константинович, — Макс заглянул в кабинет полковника и замер в ожидании на пороге.

— Басаргин? — удивился полковник, — Заходите.

Максу полковник показался каким-то подавленным.

— Я хотел поблагодарить вас, — начал Макс, но полковник его перебил.

— Ты очень похож на Володьку. Причём характером даже больше, чем внешне.

— Вы знали отца? — удивлению Макса не было предела.

— Да. Мы вместе учились в одной лётной школе. Потом был Институт авиакосмических полётов. После учёбы нас с твоим отцом определили в один космически отряд. С самого первого дня знакомства мы с ним соперничали. Во всём соперничали. Сначала в учёбе, потом… — полковник усмехнулся самому себе. Он достал из деревянного шкафчика два бокала и бутылку коньяка. Ловко откупорив её, он наполнил содержимым бутылки оба бокала и один из них протянул Максу. — Потом дело и до девушек дошло. Однажды мы даже начистили друг другу морды из-за одной медсестры. А после мы узнали, что она крутила шашни ещё с двумя олухами вроде нас. Та ещё была штучка, — усмехнулся он и сделал глоток из своего бокала. — Мы долго смеялись с Володькой, когда узнали об этом. А потом и вовсе стали закадычными друзьями.