Мелькнула светлая мысль, может, он им денег должен?

Но тут эти товарищи наконец меня заметили. И застыли с открытыми ртами. Они там, а я тут. Все трое вдруг переглянулись и заулыбались, а один даже поклонился, приложив руку к сердцу. У меня от жути волосы дыбом встали, Впору заорать, да язык не нёбу присох.

А тем временем, спор, затихший было на пару секунд, возобновился. Они теперь с удвоенной энергией наседали на моего тюремщика, а что-то тот кричал в ответ и отчаянно жестикулировал. Под конец один из троих вскинул руку, словно говоря:

– Довольно!

Они все втроем дружно поклонились мне, не обращая внимания на негодование моего тюремщика. И враз исчезли. Стена, горевшая адским огнем погасла. Все снова стало как раньше. Каменная кладка и каменная кладка. В жизни не скажешь, что тут несколько секунд назад было такое кино!

Мефистофель еще какое-то время стоял против стены, напрягшись и сжимая кулаки. А потом, словно очнулся, резко снес им же выставленную завесу, стремительно подошел, схватил меня за руку:

– Пошли!

Я обомлела. И выпалила первое, что пришло в голову:

– Куда пошли?! Вы что?! Собираетесь меня им отдать?!

Тут он словно очнулся, взглянул на меня и выдал:

– Нет, черт, побери! Мы уходим! Здесь становится опасно.

А с другой стороны в дверь влетел взъерошенный и бледный Аксель. Они молча переглянулись между собой, как будто переговаривались взглядами. Потом Мефстофель стремительно вышел, а его помощник подошел ко мне, поклонился, опустив глаза, и проговорил:

– Леди, я провожу вас в безопасное место.

Ситуация, однако, все больше напоминала кино про террористов с заложниками. То есть, заложницей была я, и понятно, что они меня не отпустят, пока не добьются желаемого. Или пока группа захвата не доберется до них. А после посещения тех нежданных товарищей, интуиция подсказывало мне, что второй вариант тут даже более вероятен.

Стараясь не выдать своих мыслей, спросила, обводя взглядом комнату:

– А разве тут не безопасно?

 Аксель виновато скривился и нахмурил светлые брови:

– К сожалению, нет.

Ну, вообще-то, учитывая то обстоятельство, что в этой комнате солидное окно в преисподнюю, да, наверное не очень безопасно. Ладно, подумала я, пусть ведет, заодно попытаюсь по дороге у него что-нибудь выведать. И мне уже всерьез казалось, что пора самой начать думать о своей безопасности.

– Хорошо, - сказала я и протянула ему руку.

Парень тут же просиял, припал к моей руке почтительным поцелуем, а потом отстранился и показал на выход:

– Прошу вас, леди.

Аксель вел меня по узкому каменному коридору. Энергосберегающие лампы под невысоким сводчатым потолком, толстые жгуты проводов, протянутые в кабельных лотках вдоль стен. Самый настоящий бункер.

Тут и не пахло той томной магической атмосферой, как в уютной спальне, куда меня сначала поместил Мефстофель.

– Что происходит, Аксель?
– обратилась я к своему провожатому, пока мы шли куда-то.
– Нападение?

– Нет, - он уклончиво повел шеей и поморщился.
– Мы получили ультиматум.

Примечание

Муфельная печь* — нагревательное устройство, предназначенное для нагрева разнообразных материалов (например, стекла, керамики ит.д.) до определённых температур. Главной особенностью этой печи является наличие т. н. муфеля, защищающего обрабатываемый материал и являющегося главным рабочим пространством муфельной печи.

глава 25

К тому моменту, когда они с Клаусом вернулись пещеру, там произошли изменения. Чуть сменился климат, стало жарче и одновременно откуда-то потянуло холодом, как будто забыли закрыть дверь морозильной камеры. Но главное было не это. Аллен сразу засек легкую нахмуренность отца и сосредоточенный вид ведьмы.

– Готовы?- спросила Вейлин.

Оба кивнули одновременно. Ансгар подошел ближе, встав рядом с женой. Приобнял ее левой рукой, а правой потер ухо.

– Что?
– Аллен сразу почувствовал, что тот хочет что-то сказать, но медлит.
– Что? Говорите!

Ансгар проговорил, глядя ему в глаза:

– Он сказал, что женщина пошла с ним сама. По доброй воле.

В первый момент Аллену почудилось, что его чем-то тяжелым ударили в грудь, потому что из него, кажется, вышибли весь воздух. Потом холод потек откуда-то из души по всему телу.