– Мам, я подумал...
– театральная пауза для создания большего накала, - нет, я не согласен на это. Мне это не надо, как и нашей фирме тоже.

– Да что ты понимаешь?
– возмущенно негодует, - ты живешь на всем готовом!

– Все, разговор окончен, я сказал тебе своё решение! Ты его ждала, ты его получила. То, что оно не совпадает с твоим желанием, прости. Но я не вижу в этой сделке никакой выгоды. И нет мам, я сейчас не про выгоду для себя говорю, а именно для нашего бизнеса. И зря ты думаешь, что я ничего не понимаю в делах, я очень много знаю и во многом разбираюсь, просто пока все идёт вполне прилично и не требует моего вмешательства.

Она стоит, опешив, хлопает ресницами и ещё что-то пытается сказать в пользу своей теории и важности, но я подхожу к ней, беру за плечи и оставляю сыновний поцелуй в лоб.

Ухожу и уже от двери добавляю:

– Ты многого обо мне не знаешь, потому что тебе это всегда было не интересно, спасибо отцу, он вложил в меня все, что нужно. У Ярика этого нет, так что, пока он поживет у меня, а на праздники его ждёт баба Таня. Меняйся мам, если не хочешь и младшего сына потерять.

Детские обиды и разочарования всегда оставляют самый жирный шов на сердце и укрепляют панцирь отчуждения в душе. Отца не стало три года назад, и это было самой тяжелой утратой для меня. Но мне повезло, все, что я имею на данный момент своей жизни, я имею благодаря ему. И нет, я не про финансовое положения, хотя и оно немаловажно. Я про душевность и стремление его научить меня добиваться поставленных целей, выбирать свой путь, не подстраиваясь под желания других слепить из тебя то, что они хотят. И с четырнадцати лет я самостоятельно зарабатываю деньги в области далекой от семейного бизнеса. Работа внештатным сотрудником в одной из крупнейших корпораций IT-технологий позволяет мне содержать самому свою квартиру, тратить деньги на себя и ещё на счёт откладывать.

В спину мне прилетает мамино стандартное:

– Хм-м-м, ну-ну...

Целое предложение в наборе звуков. Она, как всегда, осталась при своём мнении, и чувствую, что пока я кардинально не решу этот вопрос, она к нему ещё не раз вернется.

– Хорошего вечера, созвонимся, - говорю ей на прощание и выхожу в холл, где уже истомился в ожидании брат. Он в нетерпении весь уже извелся.

– А можно завтра в сад не идти?
– несчастный взгляд и даже слегка дрожащая нижняя губа - юный манипулятор - могут любого развести на жалость.

– А давай, - соглашаюсь я.

– Отлично, - с довольной улыбкой разворачивается на выход, и куда девалась вселенская скорбь?

Только в машине, закидывая документы в бардачок, замечаю свой телефон на пассажирском сиденье. Бля..., забыл его, когда выходили, а он мигает красной лампочкой «непрочитанного сообщения» или «не принятого звонка». Так и есть, один входящий от Ляли. Сердце делает кульбит и ускоряет свой бег, разнося по телу гормоны радости.

Перезваниваю. Безжизненный электронный голос сообщает, что: «Абонент вне зоны действия сети». Неприятное чувство запускает холодок по венам. Завожу мотор. Надо ехать.

С комфортом разместив брата возле большой плазмы в гостиной, выдав ему пульт, и позволив самому решать, что смотреть. Сам удаляюсь на кухню сварить себе кофе. Возобновляю попытку «соединения» с абонентом, что так некстати вне зоны, вне моей зоны. Но в ответ только длинные гудки...

За окном ночь укрыла город одеялом сна и покоя, в доме напротив только несколько окон освещены огнями гирлянд. На столе передо мной третья чашка крепкого напитка, сваренного по особому рецепту в турке, с добавлением соли, это отвлекает меня и помогает не слетать с катушек. На, фиг его знает какой по счёту, звонок слышу только длинные гудки. Ляля, что же ты со мной делаешь? Нервы шалят, кофе не помогает, сигарет нет. И только, мирно сопящий в моей спальне, брат останавливает меня от радикальных решений.

Опять монотонные звуки ожидания бьют по мозгам. Щелчок, и они меняют свое звучание на короткие. Набираю опять... Ожидание убивает. Очередной щелчок и шорох на том конце срывает предохранители, я просто ору. Ору, что есть мочи, выплескивая в этом крике все то напряжение, что съедало меня все эти часы ожидания.

– Ляля, Ляля это ты?

Её хриплый голос, нотки возмущения в речи не успокаивают, а лишь ещё больше распаляют меня. Желание выпороть яркой картинкой вспыхивает перед глазами. Прикрываю их ладонью, прогоняя эротическое видение, выдыхаю.

Лялин тихий извиняющийся голос действует на меня как бальзам, прихожу в себя. Но желание увидеть её не покидает, готов хоть сейчас ехать. Моя смышленая девочка приводит кучу аргументов глупости моего стремления мчаться среди ночи «за тридевять земель». И видео звонок - единственное, что приходит мне на ум, то, что удовлетворит наши сегодняшние желания.

Да, камера у её девайса оставляет желать лучшего, в комнате полумрак и я, вглядываясь в картинку с нечеткими пикселями, пытаюсь разобраться, где же моя Снегурочка.

– Малыш, ты в подполье?

– Не-е-ет, - недоумевая, произносит на распев.

– Выныривай из окопа, тебя не видно.

Непонятные движения на экране, шорох, и вот уже моему взору предстает маленькое сонное чудо. Она как воробышек нахохленная, взъерошенная, хлопает ресницами, пытаясь прогнать остатки сна. Такая уютно домашняя девочка. Желание видеть её такой каждое утро и не с экрана телефона, а вживую, остро всплывает во мне. Погружать свои ладони в копну растрепанных после сна волос, зная, что этому поспособствовал и я, страстно любя её полночи. Целовать её разнеженное истомой тело, доводя до пика только оральными ласками, и получать в ответ не меньшее удовольствие. Дыхание чуть сбивается, мягкие домашние штаны натягиваются в районе паха, и я рад, что сижу за столом, и малышка не видит этого.