Виктория смотрела, как ксен шевелит распухшими пальцами, осторожно, с тихим стоном растирает конечности, и чувствовала, как в душе образуется воронка, сквозь которую уходят эмоции, оставляя после себя пустоту. Она с ужасом осознала, что не испытывает к Алвису ни сострадания, ни жалости, ничего. Это пугало.

— Алвис, чего ты добиваешься?

— Вы посадили меня в каменный мешок, чтобы задать этот вопрос?

— Нет. Но ты спровоцировал меня на агрессию. Зачем? Ты ведь знал, что я отвечу на угрозу моей семье, и все рассчитал правильно. Это такой способ самоубийства?

— Я не ожидал, что вы поступите настолько... опрометчиво.

— Странно, что ты не просчитал мои действия. Мне кажется, я никогда не давал повода считать себя заурядной и предсказуемой личностью.

— Кир Алан, — Алвис наконец смог отползти к стене, чтобы на нее опереться и поднять голову. — Я хочу от вас определенных действий. И первое — разрушить Храм.

Алан скептически поднял брови. Это было неожиданно, Виктория рассчитывала услышать все что угодно, но не это.

— Зачем? Меня устраивает ваша религия.

— Меня не устраивает абсолютная власть Храма, — Алвис закряхтел. — Не прикажете дать мне воды?

— Нет. Продолжай.

— Кто вы? Почему вы только что назвали религию нашей, а не своей? Куда делся Алан Валлид?

— А черт его знает, — Алан пожал плечами и присел напротив ксена, чтобы видеть его глаза. — Кто я? Ведь ты прекрасно понимаешь: если я расскажу правду, мне придется тебя убить.

— А разве не это вы собираетесь сделать?

— Надеюсь, что нет. Мне нечем тебя шантажировать, Алвис, у тебя нет семьи, нет возлюбленной, нет детей. Ты ни к кому не привязан, а поэтому неуязвим, но...

— Но?

— Я очень рассчитываю, что к тебе привязан отец Пауль, — Алан позволил себе холодную усмешку. — Когда старик о тебе говорит, его глаза сияют отцовской гордостью. Скажи, мой верный враг, кем тебе приходится Учитель Пауль?

Виктория очень внимательно следила за Искореняющим и только поэтому заметила, как слегка дрогнули его губы, словно он прикусил щеку изнутри.

— Я прав. Он твой отец. — Алвис молчал. — Как я раньше не замечал вашего сходства? А твоя мать была мирийкой. Знаешь, если отец Пауль пойдет мне навстречу, вы все останетесь жить. Если нет... Мне будет очень жаль, Алвис. Мне действительно будет очень жаль. И я не прощу храмовникам ваши смерти, я буду мстить, даже если мне придется уничтожить их всех. — Алвис улыбнулся. — Именно этого ты и добиваешься, не так ли?

— Так кто вы, сир?

— Анчута. Как еще можно назвать того, кто занял чужое тело?

— Ходок, — очень тихо прошептал Алвис.

— Хочешь об этом поговорить? — Фрейда на вас нет!

— Мы знаем лишь то, что нам сказали боги. Сказки, легенды, песни, обрывочные записи, понять которые очень сложно. Знания о ходоках были утрачены еще во времена первых храмов. Все, чего смогли достигнуть лучшие из нас, это входить в чужие сны и находить заблудших у реки Забвения. Друиды умеют излечивать, переходя за грань, шаманы Океании могут больше. Но они неохотно делятся своими секретами.

— А наука? Вы находили книги? Записи? Исследования? — жадно спросила Виктория. Один черт, она уже почти раскрылась.

— Все знания о ходоках хранятся у Учителей. Будете проходить обучение, спросите.

— Думаешь, после того, что я сегодня сделал, мне позволят жить?

Виктория убрала волосы со лба ксена, отстраненно подумав, что, будь она женщиной, ни за чтобы не упустила такого мужчину.

— Конечно. Храм заинтересован в вас не меньше, чем вы в нем. Просто... мои цели немного расходятся с целями Учителей.

— Позволь угадать? Они тормозят... — Виктория поняла, что сказала это по-русски. — Они специально задерживают развитие технологий... э... науки и ремесел, а тебе это не нравится. Но... я понимаю стариков. Некоторые знания людям совершенно не нужны.

— Дети тоже падают и получают раны, когда учатся ходить.

— Если рядом с ребенком взрослый, он сможет его поддержать.

Алан встал, понимая, что больше говорить не о чем, и они просто оттягивают неизбежное. Да, очень хотелось открыться, рассказать о себе, о своем мире, встретив наконец собеседника, способного понять и принять, но... Идти на такой риск Виктория была не готова. А о прошлой жизни и с Вадием поболтать можно.