— Отпросись с работы, — сказала Лиза, опустошив бокал вина примерно за полминуты. — Замётано. Сегодня же. Утраиваем ночь проветривания головы. Как идея?

Вообще-то, идея была так себе. Лера именно сегодня собиралась поменяться сменами и уйти в работу с головой на целую неделю. Превратиться в натуральную сову.

— Я всё оплачу, это не проблема, — продолжила Лиза. — Понимаю, с деньгами может быть напряг. Как насчет «Вирус-клуба»? Поддержишь сестрицу?

«Вирус-клуб» был особым местом, где Лера напивалась до беспамятства, глотала таблетки и беспорядочно знакомилась со всеми подряд. А дальше — как повезет. В нём она провела большую часть своей той самой, стремительно исчезнувшей прежней жизни. Из этого клуба Лера отправилась на последний прямой эфир, чтобы потом не вернуться.

— Я иногда там бываю, — сказала Лиза. — Нам же и правда нет еще тридцати! Разве мы старушки? Надо сорваться, по-хорошему сорваться. Чтобы с водочкой, под караоке, парни симпатичные вокруг. Ты когда последний раз трахалась с восемнадцатилетним пацаном? Кровь с молоком! Силы, как у молодого жеребца! Ну или встретить старого знакомого. Есть люди, которые до сих пор по тебе сильно скучают! А? Надо бы вернуть ощущения.

Лера поняла, кого Лиза имеет в виду. Старые знакомые как раз и были тем якорем, от которого она избавлялась много лет. Лера, может, и хотела вернуть ощущения, но далеко не все.

Её воспоминания перемешались так сильно, что нельзя было отделить плохие от хороших. Она не помнила граней между весельем в клубе и ночной депрессией в пустой квартире. Она не знала, хорошо ли это — трахаться с подростком, или после секса придет ужаснейшее разочарование, накроет как старую наркоманку без дозы героина. Как вообще определить, если вся жизнь в те годы похожа на разбросанные в темноте кусочки пазла?

— Я не уверена, что смогу прийти, — ответила она, наконец.

— Брось! Пора возвращаться, сестрица! Там, где было хорошо! — Лиза заказала еще бокал вина.

Интересно, до какого состояния она напивается к вечеру? Или организм настолько привык, что опьянение — это теперь норма? Водит ли она машину, и если да, то как уедет отсюда?

— Мне там было хорошо семь лет назад. Это же целая вечность. Я изменилась, время другое, жизнь другая.

— Скучная жизнь. Серая и однообразная. Ты же сама сказала — работа, дом, работа. Как у миллионов людей. Ты, наверное, еще и еду на дом заказываешь, да? Фитнесом пытаешься заниматься. Бегаешь по утрам, ешь салаты без майонеза, ничего жирного, алкоголь только по праздникам. Читаешь книги? Сейчас все читают. Надо еще в марафоне поучаствовать и в велозабеге. Тоже модно, — Лиза рассмеялась. — Только это и есть унылая и никчемная жизнь, Лерочка. Ты думаешь, что живешь хорошо, но нет. На самом деле это раньше мы жили хорошо. Когда была безбашенность. Неопределенность! Риск! Мы выходили из дома и не знали, где окажемся ночью и в чьей квартире проснемся на следующее утро! Мы не разбирали, что пьем и что едим. А вместо фитнеса — секс! Да? Вспомни, ну же!

— Так и было, — пробормотала Лера.

Особенно её зацепил вот этот переход на «мы». Как будто Лера только в одиночестве была серой и унылой. А с кем-то её жизнь расцветала и становилось… другой!

— Тогда надо повторить. Хотя бы раз. Вместе.

Принесли второй бокал вина, и Лиза выпила его почти так же быстро, как и первый.

— Не терплю возражений, — добавила она. — Сегодня вечером. В клубе Вируса. Я заеду.

Лера не ответила. У неё был выбор. Или сбежать от сестры в ночную смену, отгородиться, как раньше, потерять связи, вернуться туда, откуда пыталась выкарабкаться при помощи Дениса. Или действительно зацепиться за нормальную жизнь.

Ей нет еще и тридцати, верно сказано!

— Смотри, кораблик, — сказала Лиза, ткнув пальцем в окно.

Действительно, из-под моста медленно показался тот самый катерок с желтой горизонтальной полоской на боку. Он неторопливо рассекал спокойные речные волны, направляясь к пристани. За штурвалом стоял какой-то молодой паренек в бейсболке. Кораблик был тот, а капитан — нет.

— Это фальшивый катер, — пробормотала Лера. — Не считается.

После чего тоже заказала себе вина.

Пашка оттягивал поездку. Не хотелось ему ехать за город, в "Эльдорадо", район богачей, где «Яндекс Такси» даже «комфорт» вызывает у прохожих чувство брезгливости. Не хотелось общаться с Натой, потому что она будет как всегда идеально одетая, ухоженная, свежая, надменная, а он — неуклюжий седеющий мужик, не знающий, как себя вести, чтобы не выглядеть глупо. Вообще ничего не хотелось, если честно.

Общение с людьми давалось Пашке нелегко. Была бы его воля — сидел бы безвылазно в уютной однокомнатной пещерке, монтировал бы видео и никогда бы никуда не выходил. А тут еще предстояло сунуться в место, которое обостряло чувство социального неравенства. Как раз про таких, как Ната, Пашка делал ролики.

Если начистоту, Пашка не любил ни своего дядю по матери, ни его двух дочерей — причина была в том, что такие вот бандиты из девяностых променяли честь и благородство на большие загородные дома, дорогих парикмахеров, итальянскую мебель, новенькие внедорожники. А Пашка не променял. Это его проблемы, конечно. Мог бы подсуетиться и в тридцать шесть заработать на хорошую квартирку, завести семью, закрутиться среди влиятельных и интересных людей. Но (всегда есть это самое «но»), отец считал, что жить нужно так, чтобы не было стыдно. Ни тебе, ни твоим детям. Пашка следовал советам отца, и никуда от них спрятаться не мог. Всё, что отец оставил после себя, это советы. Такое вот наследство, и надо им пользоваться.