– Да ну?
– развеселился Лукаш.
– И как ты это сделаешь? Ты ж не умеешь ни драться, ни стрелять?

Миха ошарашенно замолчал. Лукаш демонстративно затушил сигарету о чистый стол, проникновенно посмотрел в глаза Бешеному и жёстко заговорил:

– Я бы тебе посоветовал застрелиться, но ты ж не умеешь стрелять. А вдруг промажешь? Тогда ты ещё больше расстроишься и расплачешься. Ты ждал, что я начну тебя утешать и убеждать, что всё совсем не так? А с хуя? Ты что, калека? Ты смертельно болен? У тебя нет ничего? Лично у меня нет столько денег. И бизнеса у меня нет. И у девяти из десяти тех, кого я знаю, и половины нет, что у тебя есть. Тебе отсутствие смысла жизни жить мешает, вот оно что... Ты живой, понял, кретин? У тебя есть самое главное - жизнь. Семья. Руки-ноги целые. Плачешься, что бухаешь много. Блядь, так не бухай! Я вот пью, и не плачусь. А смыслом моей жизни я перестал интересоваться давненько... У меня есть жизнь, и есть «Свобода». Есть полсотни дебилов, у которых периодически мозг заклинивает, и они начинают маяться хернёй. Вот только я тебе не друг, не личный психолог, и не генератор идей, чем бы себя занять. Не видишь смысла? Тогда пошёл на хуй отсюда! В мою жилетку плакаться я не дам. У меня её просто нет. И - кстати! Я тоже потреблядь. Редкая. Поэтому, когда тебе на счёт денежка упадёт, то ты, будь добр, на мой счёт мои проценты переведи. У меня кабака нет, а эти вышеупомянутые полсотни дебилов чем-то кормить надо.

Лукаш встал из-за стола, потянулся с ленцой, и добил Бешеного чётким контрольным.

– Тебе не смысл жизни надо. Тебе надо, чтоб ты стоял на сцене, свет прожекторов, цветы, и чтоб тебе аплодировали, и цветы бросали. Тебе «Оскар» нужен, Мишенька, а не смысл жизни. Так пойди и купи! Денег хватит.

Лукаш смотрел, как Миха буквально разрывает на части хомячка, приехавшего забрать гипермоды. Миха торговался из-за каждой мелочи, Миха продал хомячку абсолютно не нужный ему старый контейнер - у хомячка был свой, причём, последней модификации. Миха орал, брызгая слюной, что ему и нахер не надо, почему интернет такой медленный, и почему деньги ещё не на его счету. Потом охреневший хомячок абсолютно добровольно перевёл при помощи своего комма проценты Лукашу, и пожертвовал «скромную сумму на развитие клана». Резко успокоившийся Бешеный предложил «немного отметить удачное завершение сделки», озабоченно поглядывая на экран своего КПК и бормоча что-то про надвигающийся Выброс. После этого хомячок и его шкафообразные охранники очень резко засобирались, предложение выпить поддержали горячо, но в том ключе, что лучше бы не здесь, а на Большой Земле в ресторане, куда Миху, собственно, и приглашают, и вообще, с Вами приятно иметь дело, но мы очень торопимся. Погрузились в вертолёт и рванули.

– В следующий раз надо будет нашего Моню выпустить!
– довольно скалясь, сказал Миха.
– Пусть порычит! Не, а шо они хотели? Мы тут жизнями своими рискуем, собираем, варим, Барьер стережём, а они, типа, на экскурсию сюда приезжать будут? Кстати, а это идея! Слышь, Лука, а давай, в натуре, сафари устроим! Все только разговаривают об этом, а делать никто не хочет! Не, так а шо - деньги мимо уходят. Так, я продумаю концепцию, завтра прикинем вчёрную бюджет, и всё такое. Босс, давай ко мне через десять минут, я там подсуетюся трошки, Шурупа ща позову... короче, надо ж сесть поужинать по-людски!

Лукаш улыбнулся. Вечер в Зоне только начинался...

С самого утра у Лукаша было хорошее настроение. С чего? А просто так. Прямо после развода (сразу же!) зашёл Миха и своими руками! прикрутил к стене портрет Че саморезами. По бетону. На этом трудовой энтузиазм Михи не закончился. Лукаш послушал бодрые звуки перфоратора, решил, что это «жу-жу-жу неспроста», и пошёл вниз разбираться.

К этому времени Лукаш переселился из «комнатки налево от лестницы» в «комнатку направо от лестницы». Захотелось чего-то новенького. А через неделю в клане появился новенький. И уже через полгода Скряга поселил его сначала прямо в складе, а потом и в собственной комнате. А сам наконец-то осуществил свою мечту, и открыл филию Свободы на Радаре. Благо, для этого имелось весьма удобное местечко - вход в очередную военную базу в скалах. Кого там раньше только не было. Но все как-то не приживались. А вот Скряга прижился сразу.

 Лукаш оторопело взирал на лист титанола, прикрученный к стене дюбелями-десятками. Сам Миха деловито прикручивал к титанолу такой же по размеру лист полиармид-волокна с бодрой надписью «Головой ударяться здесь!». Место для удара головой было выполнено с особой тщательностью, и представляло собой плакат с очередной надписью «Убей в себе быдло - спаси Родину». Слово «быдло» было перечёркнуто, и над ним специально коряво от руки краской было написано «тыбля».

– Ну и что это за авангардизм?
– хмуро поинтересовался Лукаш.

– Это сюда я теперь буду кидать всякие тяжёлые предметы!
– гордо проинформировал Лукаша автор творения.

 - Не, ну а шо - неопостмодернизм!

 - Хуйня это, а не нео...непост...тьфу ты, блядь!
– Лукаш в сердцах сплюнул на пол.
– Ты прибор доделал?

– А то!
– Миха просто-таки лучился самодовольством.
– И не просто доделал, а ещё и проапгрейдил!

Лукаш почувствовал неладное моментально. Михины апгрейды, спору нет, были классными, вот только зачастую положительный результат достигался не сразу, и с некоторыми разрушениями. И членовредительством.

– А вот с этого момента поподробнее! И в деталях. Миха, если прибор... если с прибором хоть... короче, я тебя просто прибью. Или нет, мутантам скормлю! Ты меня знаешь, Бешеный, я тоже могу быть зело злым.

– Не ссы, босс! Мишаня дело знает туго!
– Миха сунул шуруповёрт в ящик с инструментами, отошёл на два шага назад и начал любоваться делом рук своих. Про прибор он, похоже, начисто забыл.

Прибором, кстати, назывался новый детектор аномалий, а точнее, рабочий прототип, придуманный и изготовленный совместными усилиями Левши, Шурупа, Новикова, и вездесущего Михи. Миха не смог пройти мимо такого события, не тот это человек. Плодом мозгового штурма трёх великих мастеров отвёртки и паяльника и одного полубога стала жутковатого вида штукенция, состоявшая из бессистемно (на первый взгляд) соединённых оптронных модулей, наноблоков, проводов, экрана детектора «Велес», и двух электронных ламп. Пока что обкатывался сам принцип, поэтому корпуса, как такового, прибор не имел. Основой разработки стала фраза, изречённая Михой в пьяном бреду, и тут же окрещённая Новиковым, как «гениальная гипотеза», на что Миха тогда широким жестом сбил со стола пару бутылок и миску с грибами, пробулькал: «Дарю», и отключился.