Когда она проснулась, в комнате брезжил серый рассвет. Рольф все еще крепко спал; а если он опять притворялся, то притворялся мастерски. Анджелина поколебалась, решая, протереть ли его разгоряченное тело водой, но потом отказалась от этой мысли: в потрескавшемся кувшине, стоявшем на умывальнике, была всего лишь пригоршня воды. С кувшином в руках она вышла за дверь, пересекла совершенно пустую смежную комнату и оказалась в коридоре.

На деревянном стуле, покрытом потертой звериной шкурой, восседал Мак-Каллаф, поставив его на задние ножки и упершись спинкой стула в стену. Увидев Анджелину, он с размаха вернул стул в правильное положение, громко стукнув передними ножками об пол.

— Ну, наконец-то вот и вы! А я удивлялся, где вы пропадали весь вечер и всю ночь?

— У меня есть больной, который требует заботы.

— Как он, кстати? Есть надежды, что он сможет написать сегодня письмо?

— Почти никакой, — резко ответила Анджелина.

— У меня есть одна идея. Мне кто-то говорил, что французская дипломатическая миссия в Новом Орлеане представляет интересы Рутении в Соединенных Штатах — не совсем официально, в знак дружеского расположения, так сказать. Вот мне и пришла в голову мысль, а что если мы отправим письмо, которое черкнет ваш милый, прямо туда. Может быть в таком случае я намного быстрее получу свое золотишко? А?

— Я не знаю.

— Но принц должен об этом знать!

— В таком случае вам надо спросить его самого, — произнесла Анджелина и хотела уже пройти мимо. Но он схватил ее за руку.

— Я это сделаю. А еще я хочу посмотреть на него в деле. Его люди говорят, что он здорово управляется со шпагой, пистолетами и хорош в рукопашном бою. Они утверждают что он даже лучше них самих.

— А они лучше, чем вы и ваши люди? — спросила Анджелина елейным голосом.

— Лучше, чем тот сброд, с которым мне приходится выходить на дела. Что же касается моего собственного искусства владения оружием, я не собираюсь испытывать его в состязаниях. Скажу только, что я не желторотый юнец в том, что касается стрельбы из пистолета или абордажа судна, например. Я год или два плавал вместе с Лафиттом, прежде чем произошла та заваруха у Нового Орлеана. Когда она закончилась, я распрощался с «Ол-Хикори» и сошел на берег.

— Может быть, когда принц поправится, если его пребывание у вас продлится, конечно, так долго, вы сможете воочию увидеть, на что он способен.

— Я бы очень этого хотел. Было бы просто замечательно познакомиться с его манерой боя, просто замечательно!

— Да, — отозвалась Анджелина, стараясь вырвать свое запястье из его руки, но он не отпускал ее. — А теперь позвольте мне идти, я должна вернуться к нему.

— Вижу, вижу, какая вы милая сиделка и прекрасная к тому же, до того прекрасная, что так и хочется затащить вас в свою постель. Вы совсем не похожи на Клэр, на эту ведьму, которая только и умеет что царапаться, кусаться и визжать, да так, что кажется стены рухнут. А вы спокойная, рассудительная, ваши глаза усмиряют мужчину и умиротворяют его душу, даже тогда, когда кровь его вскипает от вашего единого взгляда. Вот что, без сомнения, привлекло в вас Его Высочество.

— Я просила вас позволить мне уйти, — промолвила Анджелина опять и уперлась ногами в пол, стараясь воспрепятствовать его упорным попыткам подтащить ее за руку поближе к себе.

— У вас уже есть две женщины. Неужели вам мало?

— У меня было две женщины. Но теперь осталась только одна.

— Что? — в голове у Анджелины сразу же промелькнула мысль, что Клэр убита этим варваром или, может быть, от отчаянья сама наложила на себя руки.

— Я прогнал Утреннюю Звезду. Я должен был так поступить из-за этой ведьмы! Таково было условие пари, которое Клэр заключила со мной по итогам поединка между моими воинами и людьми принца. Она выиграла. Утренняя Звезда, эта дикая кошка, пыталась пырнуть меня ножом, и она даже сделала это! В общем я вынужден был врезать ей как следует. Даже после этого она чуть не лишила меня на долгое время мужской силы ударом ноги в пах. Она вырывалась и кусалась, пока я не связал ее и не забросил в седло.

— А теперь некому даже приготовить вам завтрак? Как это ужасно для вас! — в ее сочувствии таилась насмешка.

— Да, Клэр не умеет готовить, — серьезно согласился он.

— Вам бы следовало подумать об этом, прежде чем заключать пари!

— О, да, но я ведь был совершенно уверен в нашей победе, и потом ставка, которую я запросил, стоила риска.

Анджелина уже было открыла рот, чтобы спросить о ставке, но поймав на себе его похотливый взгляд, тут же плотно сомкнула губы.

— Вы должны обратиться к какой-нибудь другой женщине с просьбой готовить пищу для вас.

— Я мог бы это сделать, но тогда мне бы пришлось часами ждать, когда она кончит готовить для своей семьи и придет ко мне на кухню.

— Это, конечно, неудобно…

И тут внезапно рванув руку, она оказалась на свободе. Когда Анджелина устремилась к двери, Мак-Каллаф вскочил на ноги с такой силой и прытью, что его стул перевернулся, упав с грохотом на пол, он мгновенно оказался рядом с девушкой и, схватив ее за предплечье, рывком повернул к себе.

— Отпусти ее! — раздался голос Мейера, вышедшего в коридор из глубины дома. За ним появились Густав и Освальд. Атлетически сложенные и исполненные скрытой энергии, они были безоружны, но представляли собой реальную силу, стоя втроем против одного Мак-Каллафа.

Вожак разбойников моментально отдернул руку от Анджелины, как будто обжегся.

— Все в порядке, — произнес он, потирая свою ладонь о задницу, одетую в домотканые штаны. — Я вовсе не собирался причинить ей какой бы то ни было вред. Просто она похожа на мед, притягивающий к себе пчел, — стоит передо мной такая сладкая и хорошенькая, что мне никак не устоять… А вообще-то я здесь поджидал именно вас, ребята. У меня есть к вам подходящее предложение, к которому, я думаю, вы отнесетесь со вниманием.