– А я уже подумал… – начал было Максим, но осекся.

Он с интересом смотрел на Арину, но в его взгляде появилась опаска.

– Что вы подумали? – инстинктивно заволновалась она.

– Красивая вы девушка, я бы за такую убил… Всего хорошего!

Максим сам закрыл дверь, быстро вернул найденное устройство на место и направился к лифту, увлекая за собой Артема.

– И что все это значит? – уже в лифте спросил Малахов.

Он и сам догадывался, о чем думал Максим, возвращая «жучка» в насиженное гнездо, просто нужно было получить подтверждение.

– Думал, что дамочка заодно с убийцей. Позвонила, сказала, что Кручинин выходит. Убийца занял стартовую позицию… Где-то в машине они сидели, ждали, когда Кручинин из дома выйдет. И дамочка могла им помогать. Но «жучок» в корне все меняет. Дамочка не при делах… А преступник может вернуться за «жучком».

– Мало ли что может быть в голове. А эти ребята – продуманные. И не факт, что нас не прослушали.

– Думаешь, могли спугнуть?

– Не знаю, – пожал плечами Малахов.

Он понимал, что имеет дело с грамотным противником, но даже профессионалам свойственно ошибаться. Или даже необъяснимо чудить. Знал он одного грабителя, который, отправляясь на дело, раскрасил лицо маркером. Все прошло успешно, только вот краска с лица смываться не хотела, так и ходил чудак по улицам с черными полосами на лице, пока его не взял патруль.

– Но я бы взял квартиру под наблюдение, – сказал Прыгалев.

– Изнутри или снаружи? – усмехнулся Малахов.

– Можно изнутри. Но только квартиру.

– А я пока займусь другой гражданкой.

Артем не знал, что там на уме у подчиненного, но сам он Скоробову под наблюдение брать не хотел. Вернее, боялся. А вот гражданкой Кручининой он займется прямо сейчас.

Густые темно-русые волосы были уложены в косу крупного плетения. Такая прическа делала женщину моложе лет на семь-восемь, а если смотреть со спины, то и на все пятнадцать. В первое мгновение Малахов даже подумал, что перед ним дочь Кручинина. И коса до пояса, и фигурка девичья, только вряд ли юная девушка станет возиться с цветами на клумбе, причем на глазах у прохожих. А именно этим и занималась Ульяна Кручинина.

Клумба перед домом была поднята над землей достаточно высоко, и женщине вовсе не обязательно было наклоняться, чтобы взрыхлить почву лопаткой. Розовый спортивный костюм заменял ей рабочий комбинезон, перчатки на руках грязные, а кроссовки чистые. И сама она опрятная, аккуратная. И очень даже привлекательная на внешность. Милое личико, нежные черты, изящный носик, маленький ротик. На губах грустная улыбка, которая сошла, едва только Малахов представился.

– Что-то с Пашей? – встревоженно спросила она.

Малахов молча кивнул, внимательно глядя на женщину. Скоро полдень, мужа уже отвезли в морг, а жена ни слухом ни духом. Подозрительно.

– Вы – супруга Павла Кручинина?

– Да.

– Вы когда ему в последний раз звонили?

– Он мне звонил… Вчера вечером… А что случилось?

Женщина сначала оперлась о парапет клумбы рукой, затем прислонилась к нему бедром, чтобы легче было держать равновесие. Лицо бледное, в глазах тревога. Она действительно была напугана.

– Вы знали, что у мужа есть любовница?

Малахов очень хотел знать ответ на этот вопрос. К тому же сам факт существования любовницы интуитивно настраивал жену против покойного мужа, это, конечно, не сильно ослабит трагический удар, но хоть что-то…

– Да, знала… Что с Пашей?

– Он навещал ее практически каждый день…

– Да что же это такое! Вы скажете, что с Пашей? – По щекам женщины покатились слезы.

– Вам нужно будет проехаться со мной на опознание.

Ульяна закрыла глаза и стала падать, но Артем успел подхватить ее.

Мятое лицо, припухшие веки, воспаленный взгляд. Так примерно и должен выглядеть средних лет мужчина с крепкого похмелья. Так Сухобоков и выглядел. Он с жадностью пил холодную минералку, когда Малахов зашел к нему в кабинет. На столе остывал кофе.

– Это вы из полиции? – настороженно спросил Сухобоков.

– Майор Малахов, начальник отделения уголовного розыска.

– Неужели мы с Димой что-то натворили?

– Что вы могли натворить с Димой?

– Ну, не знаю… Может, я сам…

– Что вы сами?

– Да не знаю… Меня от водки могло заклинить… Та-ак! – Сухобоков поднял руки и растопырил пальцы, будто собирался приложить их к голове. – Вы уж сами давайте! Что случилось?

– Где вы находились сегодня с четырех до шести утра?

– Нет, сначала вы должны сказать, что я… Я же ничего не натворил?

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Мы гуляли на дне рождения у нашего общего друга, потом поехали к Диме домой… Хотели в баньке посидеть, а у него печь сломалась, труба лопнула… Он еще сказал… В четыре часа, говорите?.. Сейчас…