– Бедолага. Угораздило же его.

– Судя по твоему тону, это тебя угораздило. С эрцеллет, как я понял. Она слишком умна на твой вкус?

– Не настолько, – поморщился Алекс. – Дело в её характере и воспитании. Из-за них, а не из-за наличия мозгов убить хочется, ты не находишь?

– Так ты по этому делу меня позвал, – понял Хайнек.

– Нет, на пару бутылок крылоскола, – Алекс то ли язвил, то ли действительно предлагал – Хайнеку не стало яснее, потому как хозяин низко опустил курчавую голову, опершись о край стола бедром.

– Не пью крепких, – всё же на всякий случай ответил гость, самостоятельно выбирая подходящее кресло.

– Прости. Не тот день, полагаю?

– Очень не тот день. Море образов-идей в голове. Надо хотя бы наброски сделать.

– Тогда задерживать не стану – у меня сегодня мысль несложная, – Алекс сперва подождал, когда Хайнек сядет. – Я хочу убить свою жену.

– Мог бы устроить всё, но как крылатому, мне настолько претит задумка и воплощение, – растягивая слова, проговорил невозмутимый Хайнек, – что, случись с Брианой любая странная неприятность, напомню тебе твои слова в зале с розой.

– Я позвал тебя не для того, чтобы просить сделать это за меня. За этим-то как раз дело не встанет. Проблема в том, чтобы не допустить этого. Мои глаза, знаешь ли, не показывают ярость переменой цвета, как у вас, крылатых. Потому, когда я не реву, как дикий зверь, Бриана, возможно, думает, что ей ничего не угрожает. А мне приходится спасать себя и её побегом из дома. Я действительно хочу убить её иной раз. Очень сильно.

– Создать тебе перстень, избавляющий от жажды убийства?

– Нет, лучше пошей ей тряпок, которые бы запретили вызывать ей мой гнев.

– Здесь надо разбираться в душевных тонкостях. Поговори сначала с Пэмфроем.

– Не хочу. Я хочу увидеть на ней платье редкого оттенка и точно знать, что пока она в нём, ей ничто не грозит с моей стороны по той причине, что она ничего не учудит.

– Ты ставишь меня в неловкое положение, Алекс. Я бы лучше открыл ей глаза на действительность, чем занимался тем, чем ты мне предлагаешь. И, чем ты собираешься платить мне! Деньгами?

– Да.

– У меня хватает денег. Не они мне нужны.

– А что тебе нужно?

– Заставь Элайна позировать для слепков на летшары. И тогда я не расскажу Бриане о возможном убийстве.

– Бриана и так должна понимать, что то и дело ходит по краю. Ты её не удивишь.

– Апеллируешь к её уму? А я бы к чувствам…

Алекс коротко вздохнул, сердясь.

– Пошёл вон, – наконец сказал он. Хайнек остался на месте.

– Я не собираюсь создавать тебе ворох проблем, Санктуарий, – протяжно заговорил Хайнек. – Однако ты должен понять, что пора решать дело до конца. Помнишь, как полностью пропустил первые дни защиты Клервинда в девятом году? Это же произошло из-за Брианы. Из-за дрянного характера, а не из-за её любви к тебе, как ты считаешь.

– Знаю. Она к тому времени давно вышла из возраста, когда крылатые дамочки способны на отчаянные глупости из-за любви.

– Вот-вот!.. Сколько ещё таких глупостей, таких выходок будет? Реши с ней всё до конца или оставь, если она мешает тебе жить достойно.

– Было бы над нами чистое ночное небо, я бы тебе показал, вслед за какой звездой полетели все твои слова.

– Стало быть, я далеко не единственный, кто даёт тебе такой совет?

– Именно потому я вынужден подыскивать всё более уникальные варианты фразы "иди ты к чёрту со своим мнением, приятель".

– Ха… Итак, ты настаиваешь на своём?

– Да. И буду настаивать.

– Отлично. Элайна мне, перевязанного лентами! Это всё, чего я хочу.

– Твоя идея отдаёт смрадным душком.

– Почему же?

– О нём говорят, что он развратничает с сыновьями Рэйна и ведь все трое каким-то образом обходятся без женщин вовсе, что дополняет слухи. Я в это не верю, но половине модников, просматривающих твои журналы, так или иначе западёт в голову отвратная мыслишка.

– Надо всего лишь очистить его имя. И ему польза, и мне по вкусу.

– Сложно и долго. Лучше займись спасением жизни моей жены.

– Но где в деле спасения жизни твоей жены я получу чистое удовлетворение от сознания верно и хорошо проделанной работы? Ты ничего не добьёшься этим и проблему не решишь.

– Зато она будет жива.

– Хочешь сохранить ей жизнь, верни её туда, откуда взял. Или отдай мне.

– Вырвалось, да? – вкрадчиво заговорил Алекс, заблестев глазами. – "Брось её, брось, такая умная, красивая и страстная женщина тебе не пара. А как бросишь, скажи куда, а я подберу, да и утешу её, чем смогу". Не так ли? Вот что у вас у всех творится в головах?