– Больше ста лет прошло, а брезент сохранился.

– Это парусина. Просмоленная.

Он все знал, этот специалист по выживанию в экстремальных условиях. Но это не давало ему права задирать свой массивный ацтекский нос! Быков решил, что пришло время показать, что он тоже не лыком шит и кое-что повидал в этой жизни.

– Знаешь, – заговорил он, – живи я века полтора назад, тоже отправился бы осваивать Дикий Запад. Есть у меня такая, гм, авантюрная жилка.

– Да? – вежливо спросил Алекс.

– Да! – подтвердил Быков, начиная горячиться. – Я и на песчаном острове Фрейзер побывал, это возле Австралии. Мы там с Камилой буньипа искали, это такой песчаный дьявол. А потом она потерялась в амазонских джунглях, и мне пришлось отправиться туда с Морин…

Минут десять Быков красочно описывал свои похождения, не забыв ни попытку заново открыть копи царя Соломона, ни погружения в районе затонувшей Атлантиды, ни мытарства в Бермудском треугольнике. Выслушав все это с непроницаемым видом, Алекс заметил:

– У тебя было много подруг.

– При чем тут подруги? – Быков раздраженно пожал плечами. – Можно подумать, я бабник какой-то!

– Вот! – кивнул Алекс. – Я именно так и подумал, между прочим.

– Я что, виноват, что мне женщины попадались? Я их спасал, а не соблазнял. Если между нами что-то и было, то я не виноват, что они сами в меня влюблялись. Сердцу, как говорится, не прикажешь.

– Сердцу и приказывать не надо, Дима. В распутстве виноваты другие части тела.

– Ну, знаешь ли!

Окончательно надувшись, Быков отправился спать. Но стоило ему забраться в спальный мешок и немного поворочаться, придумывая острые ответы на прозвучавшие уколы, как до его слуха донесся подозрительный шум. Было такое впечатление, что кто-то водил палкой по земле, то приближаясь, то отдаляясь. Когда шорох зазвучал совсем рядом, Быков не выдержал и включил фонарь. К своему ужасу он увидел перед собой тонкогубую рябую морду гремучей змеи, уставившейся на него янтарными пуговицами глаз. Сдержав возглас испуга и отвращения, Быков не придумал ничего лучше, чем забраться в мешок с головой и откатиться в сторону.

Перевалившись через доски, он грузно шлепнулся на землю и охнул от боли в пояснице. Подбежавший Алекс схватил палку, отбросил змею на открытое место и обрушил на нее большой камень.

– Интересно, – желчно произнес Быков, – убийство животных – это грех? Подпортил ты себе карму, Саша.

– А вот и нет, – сказал Алекс. – Я вторично спас тебя от смерти. Мне это зачтется как благодеяние.

– Я ведь грешник, погрязший в прелюбодеяниях.

– Тем более. У тебя будет шанс исправиться.

Если это была шутка, то Быкову она не показалась смешной. Он опять забрался в свой кокон и уснул.

Под утро он продрог, а часа через два скалы снова раскалились, полыхая жаром, словно чудовищные печи. Второй день пути дался Быкову значительно труднее. Его организм был обезвожен и требовал больше жидкости, а ее не хватало. Нужно было терпеть, экономить воду и идти вперед и вперед, надеясь, что вечером можно будет раскидать камни и найти под ними два десятилитровых баллона, оставленные рейнджерами. А если нет? Если американцы пропустили условленное место по рассеянности или намеренно, сводя с чужаками какие-нибудь свои счеты? При этой мысли Быкову становилось не по себе и он ускорял шаг, торопясь скорее добраться до тайника.

– Полегче, Дима, полегче, – говорил ему Алекс. – Не будет никакой пользы, если ты выложишься за два часа, а потом будешь ползти, вывалив язык. Силы надо расходовать экономно, это раз. А еще их нужно применять точно по назначению. Мы часто вкладываем слишком много энергии в пустяки. Большая часть ее используется, мягко говоря, неэффективно.

– Вот и не трать энергию на разговоры, – посоветовал Быков, мстя за вчерашнее.

– Хорошо, – согласился Алекс. – Ты прав, Дима.

Его миролюбие не было напускным. Он просто избегал ссор и конфликтов. Но при этом не любил кривить душой и предпочитал говорить правду, не прибегая к маскировочной завесе туманных фраз. Это подкупало. Быков решил, что не будет больше дуться на спутника. Но разговаривать не хотелось. Они шли молча, лишь изредка указывая на какое-нибудь необычное явление: причудливое переплетение трещин на каменной стене, необычно окрашенный утес или ящерицу, пробежавшую с поднятым хвостом, чтобы не обжечь его о раскаленный песок.

– Ноги горят, сил нет, – пожаловался Быков под вечер.

– Сколько ты носков надел? – спросил Алекс.

– Две пары.

– А я говорил сколько?

– Ну, четыре.

– Ну так и не жалуйся.

Пройдя несколько шагов Алекс велел Быкову сесть и разуться в тени позолоченной закатом скалы.

– Это могло плохо закончиться, – бесстрастно сказал он, поливая красные, словно вареные, ступни товарища остатками воды из баклажки. – Мы чуть не погибли из-за твоей неисполнительности, Дима. Еще немного, и твои ступни покрылись бы ожогами. Это верная смерть. Еще и рейнджерам пришлось бы за нас отвечать.