— Что у тебя на голове?!

Я тяжело вздохнула. Вот ведь прицепился. Голову вчера помыть не успела и закрутила симпатичные рожки.

— Волосы.

— Оля, пиши!

Девушка снова вздрогнула, а я поняла, что начинаю потихоньку звереть.

— Слушайте, а давайте сразу и на нижнее белье регламент напишем, — брякнула я.

Судя по офигевшей роже руководства, шутить в этих стенах изволили впервые.

— Оля, пиши! — подражая Кощеевой манере, величественно сказала я, — Белое, бабушкино из чистого хлопка.

Со стороны коллег послышались слабые, замаскированные под кашель смешки.

— Ты! — почти взвизгнуло руководство, чем и напомнило трясущихся пинчеров моего соседа.

— Слушаю вас внимательно, — улыбнулась я.

— Что ты себе позволяешь?!

— Я? — удивленно хлопаю ресницами, — Ой, извините, ошиблась. Оля, исправь — не белое, а розовое.

Думается мне, у Кощея Ивановича сейчас случится удар от возмущения. И что же мы без него тогда делать-то будем?

— Да вы не нервничайте…не нервничайте Кощее…тьфу ты Константин Иванович, — засуетилась я, шаря по карманам свитера, — Вот! Валерьяночки выпейте. Знаете, как помогает. Я с утречка приняла, и поглядите — как огурчик.

Какая я заботливая покладистая, особенно когда начальству подгадить надо. И ведь никто не ценит…ни кто! Кощеюшка, золотце окаянное, глядит исподлобья в полном ауте и верно раздумывает, как лучше — просто уволить или по статье.

— Да что же я. Давайте поухаживаю за вами.

И словно курица-наседка кинулась капать в стакан валерьянку. По комнате начал распространяться характерный запах. Коллеги стали потихоньку посмеиваться. Правильно. Не все же Кощеюшке веселиться.

А он бедненький весь побагровел и рычит не хуже колхозного трактора:

— Не нужно мне ничего!

А я в ответ елейным голоском:

— Вы все так говорите. А потом бац — сердечный приступ и мы всем офисом цветочки станем вам носить с апельсинчиками, — и настойчиво пытаюсь подсунуть под нос стакан, — Что ж мы потом без вас делать-то будем?

Со стороны послышалось дружное хихиканье. Коллеги живо представили, как оно это будет — без Кощея. Почти рай, за пребывание в котором еще и деньги платят.

И без того мелкие глазенки руководства превратились в узенькие щелочки, щеки раздулись от переизбытка эмоций и он как подскочит со своего места, как рявкнет дурным голосом:

— Ты что совсем…?! Вон отсюда! — и указал пальцем на дверь.

— Вот-вот! Уже начинается! — в «ужасе» вскричала я.

Кощеюшка как-то странно задергался, когда я схватила его за руку измерить пульс. Но у меня так просто не вырвешься. Уж что-что, а хватка у меня как у бульдога.

— Батюшки, да вы весь горите! Оля! Тут нужно уже скорую вызывать! — завопила я белугой и почти повисла на заме, — Кощее… Константин Иванович, все будет хорошо. Мы вас спасем…

Все же во мне умерла великая актриса. На бесплатное представление сбежалась добрая половина офиса. На фоне моих причитаний, отчаянные попытки начальника высвободится и грязные ругательства, выглядели настолько смехотворно, что зал заседаний покатился со смеху. Кто-то еще пытался прикрыться документами, кто-то не выдержал и сполз под стол, а кто-то снимал на телефон. Чую — завтра мы станем звездами интернета.

— Охрана! Уберите эту ненормальную! — орал Кощей Иванович.

И его, конечно, услышали и даже пришли бы на помощь, если бы смогли пробиться через толпу зрителей.

В итоге, он все же вырвался из моих цепких объятий и не глядя по сторонам, помчался в коридор, расталкивая по пути сотрудников.

— Осторожнее не поскользнитесь! — прокричала вдогонку.

От звука моего голоса руководство дернулось и с размаху налетело на автомат с кофе в приемной. Схватилось за лоб, громко застонало, снова заматерилось и скрылось за поворотом в неизвестном мне направлении.

Стоит ли говорить, что я вмиг для всего офиса стала просто героиней. Если раньше мой крохотный кабинет обходили стороной, теперь каждый считал своим долгом нанести визит вежливости. Все хвалили, смеялись, даже шоколадки приносили, и только начальник отдела по персоналу вздохнула, покачала головой и гнусавым голосом посетовала:

— Нет, ну что за жизнь! Только приняла на работу, теперь увольнять. Хорошо, что трудовую далеко не прибрала. Ты приходи ближе к вечеру — заявление напишешь, пока не удумал по статье и без выходного пособия.

Вот и решилась сама собой делема. Как сказал один противный блондинистый немец, кредит за машину чем-то надо платить. А значит прямая мне дорога обратно на колхозные поля.

От этой мысли на душе стало как-то спокойно и радостно. Работа и копание в бесконечных отчетах и формулах, разом потеряло весь смысл. И я уже в своих мечтах прогуливалась по новым коровникам, строила планы и верстала приблизительные бюджеты на модернизацию, как пиликнул значок скайпа.

— Тебя высшее руководство вызывает, — прочитала я, послание от Оли.