Ее звали тетя Дуся, и у нее были кошки. Целый табун мурок, перемешанных между собой сложными родственными связями. С тетей Дусей мы ладили, и я не сомневался, что смогу уговорить ее презентовать мне хотя бы одну из кошечек. Таким образом, мы гарантированно выполняли пятую часть задания, даже еще не заходя в деревню.

Разумеется, первым пунктом нашего визита было посещение местного лабаза. Там мы купили вскладчину два килограмма пряников и трехлитровую банку яблочного сока, уже почти созревшего для перехода в уксус. За этой трапезой, сидя на завалинке, обсудили план действий, сверили часы, договорились встретиться на выходе из деревни возле подбитого комбайна, и разбрелись в разные стороны, как сказочные братья в поисках молодильных яблочек.

Тетя Дуся встретила меня приветливо, но, выслушав просьбу, неожиданно заупрямилась.

– Как же я тебе в казарму деточку свою отдам? Они у меня все нежные, ласковые, а что их там ждет? Наладитесь сапогами шпынять, да мучить!

– Не будем! – горячо принялся возражать я. – Если они крыс изведут, то наш ротный их священными животными объявит, как в Египте!

– Не проси даже! Не то я солдат не знаю!

– Хотя бы одну отдайте!

– Нет! Они все мои деточки! Мне их всех жалко!

Во время нашей беседы несколько ее «деточек» терлись у стола, а еще одна, сидя на коленях хозяйки, жмурила мне глазки. Было очевидно, что она полностью разделяет мнение тети Дуси насчет солдат, и на ее морде явственно читалось: «На-ка, выкуси!»

– А насчет крыс они у меня мастерицы, – подзуживала тетя Дуся. – И крыс и мышей давят. Вот эта, Сонечка, – она ласково погладила кошку на коленях, – помню, такого пасюка добыла, что соседки приходили смотреть!

– Дайте, пожалуйста! Они вам еще нарожают! – Я чувствовал легкую панику. Время уходит, а задание не выполняется. Призрак Громозеки с растопыренными от злобы усами погрозил мне из-за тети Дуси кулаком.

– Бабы рожают, а кошки котятся. Хорошо. Как Сонечка принесет, так я тебе котика дам, а то и двух. Я котиков не оставляю – раздаю в первую очередь.

Вот же ведьма! Смеется она что ли?! Или совсем уже не соображает? Я попробовал еще раз доходчиво объяснить проблему, но даже описание ужасной аварии и подрыва обороноспособности Родины, в случае если крысы испортят аппаратуру в ПДРЦ, оставили ее равнодушной!

И тогда я зашел с другой стороны.

– Может, Вам какая помощь нужна?

Тут тетя Дуся задумалась.

– Есть одно дело, – подозрительно вкрадчиво ответила она. – Надо мне поросеночка зарезать. Бореньку. У дочки скоро свадьба – деньги потребуются. А где их взять? Тут завтра армяне-шашлычники как раз должны приехать. Так я им оптом мясо и сдам все! Я бы не просила, да бойцов у нас в деревне раз, да пол раза. На козе сопливой не подъехать!

У меня сразу от волнения ладони вспотели! Я вспомнил жестокое убийство свиньи в нашем подсобном хозяйстве. Держали мы ее втроем, пока свинарь Федюков трясущимися руками шунтировал ей бок ножом, пытаясь попасть в сердце. От визга закладывало в ушах, свинья сучила копытами, сучили ногами, лежа на ней, и мы – городские придурки, а кончилось все тем, что прибежал Глазов, с матом отобрал у Федюкова нож, и добил свинью одним ударом. После этого сказал все, что думает о нас, и думы эти были сплошь нецензурного свойства.

– Забьешь поросеночка, или в коленях слаб? – тетя Дуся явно начала провоцировать. – Если забьешь, я тебе требушки пожарю, да кошечку любую, кроме Сонечки, отдам!

Женщины даже в пенсионном возрасте остаются коварными существами! Стоило ли ломать эту комедию о любви к кошкам? Я посмотрел на часы и прикинул время. В принципе, если все сделать оперативно, то можно и сковороду жарехи щемануть, и кошкой отовариться! Я видел точный удар Глазова и помнил, как сразу обмякла свинья. Если подсечь поросенка, навалиться и суметь повторить этот удар, животное уйдет в мир иной легко, безболезненно, и уже завтра поедет в город на автовокзал шипеть на шпажках по рупь двадцать за порцию!

Конец ознакомительного фрагмента.