–  Нет. Сейчас очень спокойные времена, тем более мой отец контролирует довольно обширную территорию.

–  И как это понимать?

–  Об иерархии мы поговорим чуть позже. Ты ведь уже поняла, что я вожак?

–  Да, - соответствующие выводы было сделать не слишком сложно. Он сам признался, что альфа. А почти любому известно, что альфа-статус - это синоним лидерства.
– А ваша. э-э. стая большая?

–  Чуть больше двухсот, - не представляла много это или мало. Наверное, много для одного городка, население которого даже до трехсот пятидесяти тысяч не дотягивало.

–  А стая твоего отца?

–  При нем всего несколько волков. Сила отца немного в другом, - Лукрецкий неожиданно усмехнулся.
– Ты ведь знаешь фамилию губернатора нашей области?

–  Нет, - политикой не интересовалась абсолютно. Президента знала, а вот даже премьер-министра затруднялась назвать. Хотя за основными новостями следила, и множество фамилий было на слуху, правда, сказать, кто и за что отвечает, не могла.
– Только не говори мне, что.

–  Да, Влада. Я старший сын Андрея Лукрецкого.

Твою мать! Только этого мне не хватало!

Готова была взвыть от отчаяния. Лукрецкие оценили бы.

–  С ума сойти!
– выдохнула. Произнесла как-то слишком нарочито радостно. Так, словно, пришла в восторг. Подобная реакция была больше свойственна моей сестре. Правда, с ума сойти! Вот как мне выбираться из этой славной истории, когда у Лукрецкого такие родственники?

–  У меня с отцом сложные отношения. Мы видимся нечасто. Любимый сын, надежда и опора у нас - Влад, - с сарказмом произнес Лукрецкий. А мне на долю секунды стало жаль Демьяна, столько горечи присутствовало в его словах.

Дурацкая женская жалость и сострадание к ближнему. Возможно, другая женщина на моем месте выказала бы именно эти чувства, но мне показалось, что подобное проявление может лишь унизить Демьяна. Впрочем, не жалеть, не подбадривать его не собиралась, а вот мысль как-то использовать семейные разборки в своих интересах проскочила.

–  Я не понимаю родителей, которые явно выказывают предпочтение одному ребенку. Ну, раз уж зашла об этом речь, какой ты видишь нашу семью?
– задала вопрос, а сама еле сдержалась, не поморщившись.

–  Хороший вопрос, - кажется, мне удалось озадачить оборотня.
– Скажу честно, никогда раньше об этом не задумывался. Нет, я, безусловно, планировал когда-нибудь жениться и обзавестись потомством... когда-нибудь, не в ближайшем будущем. Встреча с тобой стала крайне неожиданна и не оставила мне выбора. Думаю, что наши представления о семье кардинально различаются хотя бы в силу окружения. У оборотней очень силен патриархат, волчицы, как правило, не перечат и весьма рады вниманию сильного самца, а уж встретить своего истинного считают за огромное счастье и невероятную удачу. Ты вот явно рада не была, - он усмехнулся, но как-то по-доброму, - поэтому придется договариваться.

–  О-о!
– первый раз Лукрецкий предложил хоть что-то более-менее разумное, что просто не смогла не оценить.
– Ты удивил меня, Демьян. Хорошо, что ты понимаешь, что я совсем не в восторге от всей этой ситуации.

–  Очень сложно не заметить. Наверное, я должен бы извиниться за вчерашнее, но делать этого не стану.

–  Почему?

–  Потому что, если бы пришлось повторить, поступил также. Считаешь мой поступок мерзким и подлым? Кажется, именно так ты выразилась. По нашим законам, я просто взял свое. Тебе, может, не нравится это, Влада, но отныне ты стала частью мира оборотней, где пара, грубо говоря, собственность.

–  Собственность?!
– взвилась.
– Ты, вообще, себя слышишь?

–  Тихо, - Лукрецкий снова приблизился и попытался обнять. Пытаясь его отпихнуть, добилась только того, что меня скрутили.
– Тихо, хорошая моя. Я не говорю, что воспринимаю тебя, как вещь, просто пытаюсь объяснить. У самок мало прав и свободы, правда, ответственности тоже никакой. За любой ее проступок ответственность берет на себя мужчина, он же несет наказание.

–  Я не самка!
– перестала сопротивляться, сложно брыкаться, сидя на столе с заведенными назад руками.

–  Влада, успокойся и послушай!

–  Отпусти меня!

Лукрецкий отпустил, но обрадовалась рано, почти тотчас подхватил на руку. Я растерялась. За те сутки, что были знакомы с мужчиной, четко уяснило одно - он непредсказуем, ждать от него можно, чего угодно. Поэтому затихла.

Лукрецкий в несколько шагов преодолел расстояние до небольшого мягкого гарнитура. Кресло, двухместный диванчик и небольшой журнальный столик. Вероятно, тут можно было спокойно выпить кофе, пока что-то готовилось на плите, или уютно устроить соседку, забежавшую поболтать, чтобы самой не отрываться от кулинарных подвигов.