В Хаэне наш водитель едва не сбил человека: гнал по улицам, не обращая внимания на пешеходов. После этого он начал охотнее прислушиваться к рекомендациям, и поскольку дорога стала намного лучше, мы решили подналечь: пересекли долину Гвадалквивир подле Байлена, взобрались на очередное плато и снова углубились в горы. Слева чернел массив Сьерра-Морены. Мы пересекли холмистую долину Лас Навас де Толоса, где христианские короли Кастилии, Арагона и Наварры разбили войско мавров. Хорошее место для битвы – как для обороны, так и для наступления. Странно было ехать по долине, представляя, чего стоило двигаться по ней 16 июля 1212 года и как выглядели в тот день ее поросшие травой склоны.

По бесконечным извивам серпантина мы взобрались на перевал Деспеньяперрос, который отделяет Андалузию от Кастилии. Андалузцы любят говорить, что к северу от перевала не родилось ни одного приличного матадора. Дорога оказалась добротной и безопасной для хорошего водителя. На самом седле перевала расположились несколько придорожных харчевен и гостиниц, которые нам этим летом еще не раз доведется посетить. Но в тот день мы поспешили дальше, чтобы остановиться в следующем городке, где у крутого поворота дороги на крыше дома два аиста устроили гнездо. Оно было свито только наполовину, самка еще не отложила яйца, а самец все еще ухаживал за ней. Клювом он гладил ее шею, а она смотрела на него с аистиной преданностью, потом отворачивалась, и он снова ее гладил. Мы остановились, чтобы Мэри сделала несколько фотографий, хотя было уже довольно темно.

Мы спустились на винодельческую равнину Вальдепеньяс. Лоза на виноградниках была высотой с ладонь, не более, но сами виноградники казались безбрежными, растворяясь где-то на темных холмах. Мы ехали по отличному новому шоссе меж виноградников, высматривали куропаток, которые любят купаться в пыли на обочине грунтовой дороги, проходившей параллельно шоссе. Переночевать мы решили в гостинице «Парадор» в Мансанаресе. До Мадрида оставалось всего сто семьдесят четыре километра, но мы хотели проехать этот путь днем, а бои быков начинались после шести вечера.

Рано утром, пока все в гостинице спали, мы с Биллом Дэвисом прошли три километра до центра старого ламанчского города, мимо низкой выбеленной арены, где был смертельно ранен Игнасио Санчес Мехиас, потом по узким улочкам до Кафедральной площади – и там напали на черный след одетых в черное утренних покупателей, которые возвращались с рынка. Рынок казался чистым и ухоженным, товара было много, но многим покупателям не нравились цены, особенно на рыбу и мясо. Мне было особенно приятно слышать чистый, прекрасный испанский язык. Я понимал каждое слово – в отличие от Малаги, где не разбирал местного говора.

В таверне мы взяли кофе с молоком, макнули в него свежий хлеб – это был наш завтрак. Еще выпили несколько стаканов разливного вина под местный сыр. Бармен пожаловался нам, что в таверне теперь редко встретишь проезжих, потому что новое шоссе обходит город стороной.

– Город мертв, – сказал он. – Кроме базарных дней.

– Какое вино будет в этом году? Удачный урожай?

– Пока непонятно, – ответил бармен. – Тут я знаю не больше вашего. Урожай всегда хороший и всегда одинаковый. Лоза растет, как сорняк.

– Мне она нравится.

– Мне тоже. Поэтому я ее ругаю. Если тебе что-то нравится, нельзя это хвалить раньше времени, плохая примета.

Быстрым шагом мы вернулись обратно в гостиницу. Прогулка была хорошим упражнением, а город оказался унылым, и мы покинули его без сожаления.

Когда мы погрузили багаж в машину и выехали со двора, направляясь к шоссе, наш водитель принялся яростно креститься.

– Что случилось? – спросил я. В ночь, когда мы ехали из Альхесираса в Малагу, я уже замечал, что он крестится, решил, что мы, наверное, проезжаем место, где случилось что-то ужасное, и промолчал из деликатности. Но теперь, прекрасным солнечным утром, мы выезжали на отличную дорогу, чтобы преодолеть короткое расстояние до столицы, а из разговоров с водителем я уже знал, что он не слишком религиозен.

– Нет, ничего, – ответил он. – Это просто чтобы мы в целости доехали до Мадрида.

Я нанял тебя не для того, чтобы ты вел машину исключительно при помощи чудес или Божественного вмешательства, подумалось мне. Водителю нужно обладать мастерством, уверенностью и еще проверить покрышки, прежде чем призывать Бога в штурманы. Но потом я вспомнил, что с нами женщины и дети и что нужно быть солидарными в нашем бренном мире, и тоже осенил себя знамением. И тут же, чтобы оправдать излишнюю заботу о собственной безопасности, которая была преждевременной, если нам предстояло провести на испанских дорогах еще три месяца, днем и ночью, и эгоистичной, поскольку мы общались с матадорами, я помолился за всех, кого держал в заложниках у Фортуны: за друзей, больных раком, за всех девушек, живых и мертвых, и за то, чтобы сегодня Антонио достались хорошие быки. Последнего не случилось, но, с другой стороны, мы без приключений доехали до Мадрида, преодолев полную опасностей трассу через Ламанчу и степи Новой Кастилии. Водителя мы без обид отослали обратно в Малагу, потому что у входа в отель «Суэсия» выяснилось, что он не умеет парковать машину в городе. Билл поставил машину сам и до конца сезона взял на себя роль водителя.

«Суэсия» оказалась приятной новой гостиницей позади старого отеля «Кортес», в двух шагах от старого Мадрида. От Руперта Белвилла и Хуанито Кинтана, которые прибыли раньше, мы узнали, что Антонио заночевал в отеле «Веллингтон», расположенном в новом модном квартале, где было много современных гостиниц. Он хотел выспаться и одеться подальше от дома, чтобы по его жилищу не шныряли журналисты, поклонники, последователи и рекламные агенты. «Веллингтон» располагался недалеко от арены, что важно, потому что во время праздников, когда в Мадриде чествуют покровителя города, св. Исидора, все улицы забиты, и чем короче маршрут, тем лучше. Антонио предпочитает приезжать на арену заранее, а стояние в пробках всех нервирует. Хуже ситуации перед боем не придумаешь.