По заданию светлейшего князя Потёмкина, мимо внимания которого не прошло увлечение генерал-майора, на тот момент комендант Измаила организовал наблюдение за тылами турок в придунайских степях. Им отменно была поставлена агентурная разведывательная деятельность. В его ведомстве даже применялись голуби, обученные для доставки почты. В результате им было успешно отражено несколько серьёзных ответных попыток штурма крепости турками.

Незадолго до своей кончины Потёмкин в своём письме протежировал Екатерине II Михаила Голенищева-Кутузова. Рекомендовал использовать незаурядные способности молодого генерала на дипломатической службе в Константинополе.

И вот, двигаясь по этим же дорогам, он не спешил тогда так, как сейчас. После обмена посольских миссий в Дубоссарах недельная дорога от Днестра до Константинополя была преодолена за три месяца. За это время силами молодых офицеров российской миссии в Турции была собрана для него вся возможная информация о нравах и интригах султанского двора, о влиятельных вельможах, любимых жёнах султана Селима III, других лицах, имеющих влияние на правителя, их привычках, слабостях. При случае они могли бы донести до султана нужную информацию.

До получения интересующих его сведений он не принимал никаких решительных действий по ускорению продвижения по трясучим дорогам Бессарабии. И, только посчитав себя достаточно информационно вооружённым, он въехал в Константинополь, приложив всю свою хитрость, блестящую образованность, полученный им бесценный жизненный опыт в кровавых боях и придворных интригах, в которых он преуспел не меньше. Угождая прихотям великих, терпя ехидные усмешки других иностранных послов в кулуарах султанского двора, Кутузов одержал ряд серьёзных дворцовых побед. Без единого выстрела, без огромных затрат на содержание и перемещение войск. Путём лёгкого подкупа, ненавязчивого вручения изысканных даров нужным чинам и влиятельным дамам из гарема: в частности, с помощью Валиде-султан Михришах – матери султана – он склонил Селима III воздержаться от участия турецких войск в европейских баталиях на стороне наполеоновской Франции. Упрочил мирные отношения Турции и России в Причерноморье. Смягчил условия передвижения купеческих судов и русских военных кораблей через проливы Босфор и Дарданеллы. Его трудами были заложены основы в мирный договор 1799 года.

Неожиданно карета резко накренилась вправо. Кутузов отвлёкся от воспоминаний, недовольно заглянул за занавеску. Колёса кареты увязли в глубокой жиже растаявшей дороги. Вокруг заметались офицеры, принуждая эскорт сопровождения к энергичным действиям по немедленному продолжению движения кавалькады командующего.

Остановившиеся посреди огромной лужи лошади под ударами кнута кучера и казацких нагаек в беспорядке заполошились, безуспешно упирались копытами усталых ног в вязкую глину, расплёскивали вокруг грязную жижу.

– Охолони малость! Что, проспал? Не мучай коней, коли сам виноватый. Леший тебя возьми. Лютуешь теперь? – прикрикнул строго на возницу пожилой, но ещё крепкий собой казачий унтер.

Ловко вскочив ногами на седло, оттолкнувшись, стремительно перелетел коршуном на спину запряжённого в упряжку коренным коня.

– Но-о! Давай, родимый, давай, вперёд! – ободряя уставшую животину, кричал казак, вонзая шпоры в бока ошалелого коня.

Тот встрепенулся. Ища твёрдый грунт, стал торопливо перебирать ногами и, зацепив копытом твёрдую кочку, медленно сдвинул карету с места. Другие лошади в упряжке усердно помогали ему.

Так под гиканье казаков, под их подбадривающие возгласы карета медленно вылезла из лужи.

– Братец! – обратился Кутузов к адъютанту. – Что-то ноги затекли, мне бы прогуляться чуток.

Адъютант, молодой майор из штабных, по природе своей сухой и молчаливый, своё дело знал и исполнял его отменно, приоткрыл дверь, подал знак конному офицеру. Тот мигом спешился, подбежал к карете, откинул ступени. Стал рядом, вытянулся во фронт, отдал честь Кутузову.

Михаил Илларионович, опираясь на крепкую руку молодого капитана, медленно сошёл на сырую, только что вытаявшую из-под снега землю.

– Смотрите же, какое чудо, ещё снег не сошёл, а на проплешинах уже цветы растут, – восторженно проговорил генерал, разминая затёкшие от долгого сидения ноги.

Михаил Илларионович достал платок, обмакнул выступившую слезу. Случайный человек мог бы умилиться такой сентиментальности пожилого генерала. На самом деле двойное тяжелейшее ранение практически в одно и то же место головы напоминало о себе.

Принесли походный стул, раскладной стол, умывальник, другие принадлежности. Пока все приводили себя в порядок – поспел самовар. Раннее весеннее солнце ласково пригревало, даже немного расслабляло.

Поев холодной телятины, швейцарского сыру, откушав чаю с баварским печеньем, Кутузов прогулялся к высокому берегу Днестра. Полюбовался сверху открывшимися дивными далями. Медленно ступая, возвратился, дал команду майору двигаться далее. Дела ныне не давали времени на передышку. Его ждала армия.

Волей государя Александра I, по его приказу, Кутузову было предписано срочно прибыть в штаб-квартиру в Бухаресте и вступить в командование Молдавской армией.

В секретной депеше ему ставилась задача активизировать боевые действия против значительных сил турецкой армии, но при этом быть осторожным, не провоцировать турок, избегать прямых сражений, дабы избежать больших людских и имущественных потерь. Необходимо было сохранить армию для использования её в предстоящих боевых действиях с Наполеоном.