Спотыкнувшись, извинившись и поздоровавшись с парнем, Старшина, вылетел на улицу. Перевел дух, вытер платком пот со лба.

Вошедший юноша лет этак двадцати трех или двадцати пяти одет был так же в светлые брюки как хозяин и в тенниску. На предплечье правой руки имелась наколочка в виде паучка, тянувшегося в верх по паутинке к раскинутым сетям.

Молодой человек поздоровался с великаном за руку, обнялся с хозяином дачи.

— Что за цирк тут у вас, дядя Вась? — спросил новый гость.

— Да это, Слав. Андрюша развлекается — ответил мужчина — Давай присаживайся, наливай себе чаю. Я свеженького заварил. И рассказывай что там нового.

Парень занял место за столом, налил себе чаю в большую красную чашку. Сделал пару глотков.

Затем раскрыл кожаную папку и из ее недр достал лист бумаги причудливо свёрнутый в треугольник.

— Сегодня маляву принесли, дядя Вась. Говорят, всем ворам такую послали кто в столице и Подмосковье обретается.

Хозяин дачи достал очки из очечника, развернул лист и стал внимательно читать. Сам процесс ознакомления много времени не занял. Мужчина снял очки, открыл портсигар и прикурив от спички, поднесенной гориллоподобным Андреем задумался.

— Ну что, Петрович, подписываемся? — с нетерпением спросил молодой.

— Подожди, Слав. Не суетись…

— Так люди же торопят.

— Я говорю не кипиши! С каких это пор барыги «людьми» стали? А, Славик?

Произнеся слово «барыги» Петрович скривил в презрении губы.

— Ну там кроме барыг еще три вора свои подписи поставили…

— А где ты там воров увидел? Хорошо. Одного я знаю. Правда он в сучьей войне на сторону администрации встал, вором его можно назвать с натяжкой. Ну да Бог с ним. А эти два грузина? Они кто? Почему я про них не слышал ни когда? Где положенцами были? На какой крытой или зоне? Кто их «крестил»? Ты знаешь?

— Нет…

— Ну и я нет. Тут, брат мой лихой, о другом думать надо.

— О чем, крестный?

Василий Петрович снова закурил. Задумался.

— Хорошо. Допустим, подписались мы тех ребятишек фартовых, что Кацо хату обнесли, найти. Допустим рано или поздно нашли. И что дальше? Вот они перед тобой сидят и что ты им предъявишь? А? Что барыгу подломили и копейку подняли? Так барыги для того и существуют. Что должны были у меня разрешения спросить на работу?

— Ну да…

— А с какого? Я вор и они воры. Кто им запретит? Я? Ты? Никто. А если кто и предъявит, то сам беспредельщиком себя объявит… Согласен?

— Ну…Да… По закону оно как бы, так и выходит… А в общак они деньги положили? Вот за это их и притянуть можно.

— Прикинь, Слав, что приперли эти фартовые в Первопрестольную из какой-то там Липердеевки. И старший там у них вор Егор по кличке Жопа. Вот от него они разрешение на работу получили и в его общак положенное скинули. И этот вор Егор при любом разговоре подтвердит, что ребятишки эти все из себя правильные, с детского сада по воровскому закону живут, общаку внимание всегда уделяют. А с последнего фарта так бродяг местных подогрели, что те всем обчеством на крыло встали и курлы-курлы на юга отдыхать от делов праведных. Может такое быть?

— Вполне…

— Так и мне думается, что может. Тут о другом очень крепко подумать надо.

— О чем, Вась?

— Вот смотри. Сколько те фартовые у Кацо денег сняли?

— Говорят целый миллион! — крестник оживился, понизил голос — Ходят слухи, что там доляна самого Мжаванадзе была!

— Что за гусь?

— Ну как же, хозяин Грузии.

— Допустим… Важно, что лавэ просто огромные. И как все эти цеховики, фарца и прочая приблуда деньги косит? При помощи разных тем криминальных. Согласен? Вот! А если они с криминала копейку свою подымают, то почему на благо воровское ни шиша не кладут? Почему закон нарушают? Это первое. Второе. Вот смотри. Если бы этот Кацо тебе и твоим ребятишкам копейку хоть какую платил каждый месяц типа как за охрану что бы такие вот залетные его не прессовали, для нас это было бы полезно?

— А то! И тогда таким вот фуцманам можно было бы предъявить, что они не у барыги деньги отняли, а у воров… А если у нас деньги взяли, то они крысы, а крыс всякий душить обязан!

— Вот! Соображаешь!

— Ну ты, Петрович, голова! На ровном месте такое замутить вздумал…

— Нет, Славик, не я голова. Все как бы новое — это хорошо забытое старое. Тезка твой с погонялом похожим еще нэпманов таким вот макаром щипал. В общем, согласись, что подумать тут есть, о чем. Ну ладно. Скажи мне, ты ведь уже поляну то протоптал, как этих красавцев вычислять будешь?

— А то! Завтра Ромчик Горбатый с Риги припрется. С ним мои ребятишки по гостиницам да вокзалам прошвырнутся. В камеры хранения заглянут. «Углы» нам описали. Время примерно знаем… Фарцу потрясем. На предмет пушистых фраеров, что шмотками интересуются. Надо еще с халдеями в кабаках перетереть. Может кто еще из молодых да ранних ни по чину мошной трясет…

— Добро. Займись. Только аккуратно!