Кивнула безвольно, не смогла ему отказать. Не смогла, потому что мне действительно нужна его поддержка. Хотя бы его.

Уже в квартире вспомнила о конверте. В нём были какие-то документы и письмо. Я не могла решиться его прочитать. Чёртова надежда и страх её потерять мешали.

— Хочешь, я прочту тебе? — Паша говорил нерешительно, робко, словно боялся меня потревожить.

— Нет, спасибо, я сама. — И с первых строк уже хотелось закричать. Потому что теперь реальность обрушилась на меня, и придавила к земле.

«Оксана, моя маленькая, нежная девочка. Даже в какой-то степени смешно писать это. Столько раз видел это в фильмах или книгах. Такая забитая фраза, но по-другому всё равно не скажешь. Если ты читаешь это письмо, значит меня нет в живых. Только не плачь, малышка. Я знаю, что тебе больно. Поверь, я бы отдал всё, чтобы быть сейчас рядом с тобой. Но видимо по-другому я не смог. Я сам не понял, как ты ворвалась в мою жизнь, но поверь, без твоих зеленых глаз я бы уже не смог. И я бы так хотел, чтобы ты родила мне девочку с такими же глазками. Маленького озорного ангелочка, который вил бы из меня верёвки. Самая любимая и избалованная на свете малышка. Но видимо выбор встал между мной и тобой. И тебе придётся жить без меня. Только живи и береги нашу малышку. Я позаботился, что вы ни в чём не будете нуждаться. В документах твой новый паспорт и документы на владение моей компанией. Ты вольна выбирать свой жизненный путь дальше, только обещай мне, что не натворишь глупостей и позаботишься о себе и ребёнке. И помни, я ни о чем не жалею. И счастлив, что встретил тебя. И ещё. Я люблю тебя. Прощай, моя девочка.»

В конверте действительно лежал паспорт на другое имя, и документы. А в голове тысяча мыслей. Что я вообще с этим буду делать. Как с этим справиться. И закрадывающийся страх. А что, если Маврин был не один? Что будет теперь с нами? Сбежать в другую страну? Мои мысли прервал Паша.

— Они найдут тебя, Оксана. Даже в другой стране, даже под чужой фамилией. — Он словно прочитал мои мысли. — Я смогу защитить тебя. Просто дай мне шанс. Я помогу тебе справится со всем этим. Выходи за меня замуж, и обещаю, тебе больше не нужно будет ничего бояться. Только не перебивай меня, пожалуйста. Я знаю, что ты его любишь. И я готов ждать. Ты мне очень нравишься. И я никогда ничего подобного раньше не чувствовал. Я дам тебе столько времени, сколько тебе нужно. Только не отталкивай меня. По-другому мне сложно будет защитить тебя. Мы должны быть семьёй. Хотя бы в чужих глазах. Не торопись принимать решение, подумай хорошо. Я приеду завтра, а сейчас мне, пожалуй, нужно идти.

И я боролась сама с собой. Но, кажется, решение уже созрело в моей голове. Может быть, я потом пожалею о нём. Скорее всего, пожалею. Но, наверное, так будет правильно.

— Паша, постой. Мне не нужно думать. Я готова ответить тебе прямо сейчас.

— Хорошо, это твой выбор. — Он обернулся, наполненный разочарованием.

— Паша, присядь. Прежде чем я дам тебе ответ, мне нужно многое объяснить и рассказать. И, наверное, потом уже ты будешь принимать решение. Я просто хочу быть честной с тобой. — Кивнул в знак согласия, и я продолжила. — Я действительно люблю Сашу, ты прав. И знаешь, его смерть ничего не изменила. Я не знаю, сколько мне времени потребуется, чтобы разлюбить его. И не знаю смогу ли. Одно я точно знаю, забыть я его уже не смогу. И ты должен понимать, что я не могу обещать, что полюблю тебя. Нет, ты замечательный. Но… Тебе нужна не я, поверь. Но я действительно готова согласиться на твоё предложение. И это очень эгоистично по отношению к тебе, это я знаю. Я не должна так поступать, но мне, правда, страшно. Я не знаю, кто охотился за ним. И что этому человеку было нужно. Я не знаю, нахожусь ли я сейчас в безопасности. И не могу позволить себе это проверить. Саша оставил мне не только компанию. Есть ещё кое-что. Гораздо более важное, чем деньги. Он оставил мне ребёнка. Я беременна, Паш. И если бы не это, я бы, наверное, отказалась от твоего предложения. Но я не могу рисковать. В этом письме Саша просил беречь нашего малыша. И я понимаю, что не смогу сделать этого самостоятельно. Я, конечно же, могу обратиться к Игорю. Но и этого не смогу позволить себе. Кажется, ставки стал слишком велики. Он потерял уже семь своих ребят, в том взрыве. У него есть жена и сын. Я просто не могу заставить его рисковать ими. Так же как и не могу просить тебя рисковать собой. Поэтому решение стоит принимать тебе. И, к сожалению, я ничего не могу дать тебе взамен, даже себя. Потому что я принадлежу ему, даже когда его не стало. — Я говорила долго, сбивчиво, теряя мысль, перескакивая. Но он должен был знать всё. Мне нужна была помощь, но мне нечем было заплатить. Паша молчал, сжимал кулаки до хруста. Но всё же, не перебивая, выслушал меня до конца.

Когда я закончила, он посмотрел мне в глаза. И впервые я увидела не молодого парня, красивого, модного, озорного, а взрослого мужчину, способного принимать решения. И, кажется, я уже знала его ответ. А ещё я знала что, не смотря ни на что, не смогу его полюбить. В нём всё было не то. Я искала совсем другие черты. Но никогда не найду их в нём. Но всё же я была честна с ним. И это мой единственный выход.

— Я не меняю своих решений, Оксана. Я сделаю всё, чтобы ты и твой ребёнок были счастливы. И я знаю, что нельзя заставить человека любить. Я просто на это надеюсь.

И лишь когда дверь за Пашей закрылась, я смогла позволить себе броситься к папке, которую мне передал Игорь. И жадно, снова и снова, вчитываться в те два слова на маленьком обрывке бумаги, что был прикреплён за угол папки. В слова, которые давали мне надежду.

«Саша жив». Вот, что было на нём написано. И я не могла сказать это при Паше, показать свои эмоции. Потому что я узнала тот голос. Тот самый голос, что слышала в подвале Маврина. Он ещё тогда показался мне смутно знакомым. Но не потому, что слышала его раньше, а потому, что он был похож на голос Паши. И только когда Эдгар заговорил, я поняла, чей это был голос. Это он отдал приказ о моём похищении. И он стоял за убийствами трёхлетней давности. И тогда мне стало по-настоящему страшно. Ведь в тот день погибла дочь Эдгара. Неужели этот человек смог убить собственную дочь? И если да, то у меня почти нет шансов. Решение пришло быстро. Возможно неверное, но интуитивно я чувствовала, что поступить нужно именно так. Позволить им думать, что я иду по правилам игры. Иначе я просто перестану быть нужной. Конечно, это не гарантировало мне безопасность. Но, по крайней мере, давало мне время. Время, которое было так необходимо сейчас. И да, я не была до конца честной с Пашей, потому что просто не знала, можно ли ему доверять. Оставалось только встретиться с Игорем, притом так, чтобы никто ни о чём не догадался. Я была почти уверена, что за мной следят, а возможно и прослушивают. Он взял трубку почти сразу же. Я была уверена, что он подхватит игру, ведь так же догадывается, что за мной присматривают.

— Игорь, привет. Это Оксана.

— Привет.

— Игорь, мне плохо. Я не могу смириться. Я боюсь. Боюсь одна в квартире.

— Мы с женой всегда тебе рады. Приезжай, Оксана. — Именно это я хотела услышать.

Спустя пять минут я уже ехала в такси. Всё так же сжимала в руках тот клочок бумаги, словно он был спасательным кругом, и не давал мне утонуть. Не могла поверить в то, что у нас остался шанс. Что всё ещё может быть хорошо. И я считала секунды. Мне так хотелось услышать правду. Одну единственную ниточку надежды. Я даже в глубине души надеялась найти Сашу у Игоря. Но не смела об этом думать. К моменту, когда подъезжала к дому Игоря, сердце стучало как огалделое, всё больше и больше вызывая надежду. Расплатилась с таксистом, выскочила из машины. И только когда за нами закрылись двери лифта, позволила спросить.

— Он у тебя?

— Нет, Оксана, прости. — И не за что ему извиняться, но надежда разбилась вдребезги.

— Как ты узнал?

— Пойдём в дом, я всё тебе расскажу.

Игорь пропускает меня в квартиру, помогает раздеться.

— Поужинаешь с нами? Мы как раз сели за стол.

— Игорь, я хотела бы знать всё. Может, мы поговорим сначала?

— Разговор долгий, Оксана, а мне нужно сначала кое-что решить. Тем более ты выглядишь плохо, тебе нужно поесть. Не думай только о себе.