Лейтенант услышал, как за спиной о чем-то заспорили Клеткин с Сироткиным, и Гена чуть громче, чем надо, зло выругался: "Вот гады! После них сплошной облом. Даже напрягаться не стоит. Пылесосы гребаные".

Дорога вывела взвод на небольшой перекресток. Прямо перед Стрекозовым за невысокой стеной виднелось небольшое здание с шарообразным куполом мечеть. Перед ней были воткнуты палки с привязанными лентами.

Мухамадиев поднял с земли разодранную книжицу в зеленоватой обложке и протянул ее Стрекозову:

– Коран. Видели?

Взводный равнодушно взглянул на запыленную книжонку.

– На хрен она мне сдалась? Выкинь!

Лейтенант свернул направо - в сторону, где бушевал огонь.

Мухамадиев юркнул во дворик, забежал в прохладную, полутемную мечеть, оставил там Коран и бросился догонять взвод. Демеевцы и здесь поработали на совесть - даже молитвенных ковриков не было.

На небольшой площади, придушенной сизым дымом, Стрекозов остановился.

Слева горели дуканы. Желто-красные всплески огня вырывались из раскаленных бочек, жирные клубы дыма выплескивались и толчками, расширяясь, уходили вверх. В воздухе черным тополиным пухом летала сажа. Она дьявольским снегом опускалась на одежду солдат, на землю и лопнувшие, разрезанные мешки, которые валялись на земле. Неровные горки риса и белые лужицы муки были испещрены многочисленными точками, словно пожирались полчищами ненасытной тли.

Справа, вдоль тоненького арыка с серыми сухими стенами и влажным вязким дном, стояли три дерева с пышной листвой. Они давали обильную тень, которая легла сейчас на добрую половину площади.

В тени, словно две большие тряпичные куклы, соединенные нитями с веткой, висели люди. Стрекозов медленно пошел в их сторону, опустив ствол автомата к земле и жестом приказав солдатам рассыпаться по площади, перекрывая все проулки, ведущие к ней. За лейтенантом, как два верных телохранителя, безмолвно следовали Локтионов с Абрамцевым.

Гудение огня; черная копоть, хлопьями падающая на труп старика с вывалившимся языком; на разбросанные в беспорядке мотыги, топоры и какие-то непонятные железяки; на мясистую листву; в ручеек, омывающий корни деревьев, - все это показалось сейчас Стрекозову чем-то иррациональным, неестественным, загадочным, какой-то дикой усмешкой неведомых, злых сил над ним и всем взводом.

В глубине сознания лейтенанта возникло и росло ощущение, что все это он где-то уже видел. Причем так же ясно, отчетливо, до самых мельчайших подробностей, до самой последней черточки. Такой, например, как разорванная под мышкой у афганца рубаха или прожженная сигаретой дырочка на платье у старухи.

Стрекозову казалось: давным-давно, много лет назад, он точно знал, что столкнется со стариком, голова которого свернута набок, а на лице с большими родимыми пятнами - запекшиеся кровоподтеки; что он так же, в упор, с расстояния в два шага, будет смотреть на тощую, маленькую, сморщенную старуху с редкими седыми волосами; что рядом с повешенными стоит не он, а какой-то другой, малознакомый ему человек. Сам же взводный смотрит на него, в разбитых кроссовках, маскхалате, схваченном ремнем, откуда-то со стороны. И этот малознакомый человек ясно видел, как внимательно рассматривает взводный умерших, парашютные стропы, на которых подвешены они к толстой коричневой ветви.

Чувство было достоверным и неотступным. Лейтенант понимал всю бредовость своих ощущений, но справиться с ними был не в силах. Не мог осознать, что с ним происходит. "Не сошел ли я с ума?" - подумал Стрекозов, и страх тоненькой холодной змейкой скользнул меж лопаток.

– Уходить надо, - раздался вдруг голос Мухамадиева.
– Нечего здесь делать.

Взводный вздрогнул и посмотрел на сержанта. Губы того были сжаты, а сам он походил на собравшуюся к прыжку дикую взъерошенную кошку.

– Уходить надо, - настаивал Муха.
– Ушел Демеев. Минут тридцать. А может, и меньше.

– ???

– По ним вижу. Повесили и сразу ушли.

– Почему повесили?

Мухамадиев пожал плечами.

– Не знаю. У Демеева спросите.

– Собирай людей, - приказал недоумевающий взводный, желая как можно быстрее встретиться с Демеевым.

Солдаты поодиночке проходили мимо мертвецов, рассматривали повешенных, сплевывали, как когда-то в мирной жизни плевали, увидев раздавленную кошку на дороге, и торопились за командиром.

Усталой муравьиной цепочкой люди уходили прочь.

Стрекозов направлялся в соседний кишлак - место сбора двух групп, туда, где был Демеев.

6. ВСТРЕЧА

– Ты где должен находиться?
– кривился Демеев, угрожающе надвигаясь на Стрекозова.
– Почему приказ нарушаешь? Ясно было сказано: без сигнала никуда! У тебя что - задачи нет? Ты что где попало шляешься? Ты что за мной хвостиком таскаешься?

Коренастый, крепко сколоченный ротный, блестя глазами, неутомимо наседал на Стрекозова и казалось, вот-вот примется молотить его сильными обветренными кулаками.