— Куда вообще ты меня везешь? — спросила Оливия.

— Увидишь, — ушел я от ответа.

Наконец, дорога превратилась в большую поляну, окруженную деревьями. Потрясающе. Прошлой ночью шел ливень и на земле образовались гигантские лужи. Практически вся поляна была в грязи.

— Я, правда, надеюсь, что твоя романтическая идея не имеет отношения к этому, — ошеломленно проговорила она, с подозрением наблюдая, как я закрыл окно.

Моя ухмылка стала шире.

— Пристегнись, детка.

Оливия бросила мне растерянный взгляд, а я нажал на газ. Колеса рванули вперед, притормаживая, когда грязь проскакивала под шинами и брызгала на окна, скрывая настоящий цвет грузовика. Оливия закричала, схватившись за приборную панель, когда мы устремились прямо к большому ухабу и провалились на дно лужи.

— Ты с ума сошел? — рассмеялась Оливия, оставив попытки сдержать улыбку.

— Что, ты никогда раньше не пачкалась? — я посмотрел на нее. — Если ты хочешь быть южной девочкой, тогда ты просто обязана это сделать!

Машина была вся в коричневой грязи, и через окна едва можно было что-то разглядеть, но важно было только то, что беззаботный смех Оливии эхом разносился по салону. Если что-то и могло отвлечь ее от всякого запутанного дерьма, так это грязь. Гонка по грязи на внедорожнике как-то освобождала; полет в воздухе над ямой и то мягкое чувство, когда на пути вниз твой желудок переворачивается. Это было захватывающе и заставляло забыть о всякой прочей фигне. Я вспомнил детство, тогда веселее всего было играть только, когда игры были связаны с грязью. Взрослые всегда пытаются избежать этого и остаться чистыми, но иногда ты просто нуждаешься в чем-то этаком.

Быть грязным — это часть жизни. Веселая часть.

Время от времени, когда я резко попадал в яму или сильно ускорялся, Оливия тихо вскрикивала, но огромная улыбка не покидала ее лица с тех пор, как я начал. Я обожал эту улыбку. И ради этой улыбки, я сделал бы все, что угодно.

Мы продолжали гонять, пока солнце не начало заходить, а урчание наших желудков не напомнило нам, что со вчерашнего утра мы ничего не ели. По пути домой мы остановились на ужин, а когда проезжали пляж, Оливия попросила меня затормозить.

— Ты чего? — спросил я, забеспокоившись о том, что ей могло стать плохо, или, что день был слишком трудным, и у нее своего рода эмоциональный срыв.

Девушка озорно сверкнула глазами.

— Есть ещё одна легкомысленная и безответственная вещь, которую я хочу сделать.

Она выскочила из машины и побежала в темноте по песку. Я последовал за ней, тщетно просматривая пляж в поисках каких-либо следов Оливии. Стояла кромешная тьма и единственным источником света стало бледное сияние луны на небесах. Когда я двинулся дальше по пляжу, глаза начали привыкать к темноте, и я едва не споткнулся о пару туфель. Туфель, принадлежащих Оливии.

Я поднял их и продолжил путь. Когда я прошел возле бледно-розовой футболки, в которую она была одета, губы сами собой изогнулись в ухмылке, и я ускорил шаг. Следовал за дорожкой из одежды, встречая по пути ее джинсовые шорты, лифчик и, в конечном итоге, трусики Оливии. Я посмотрел вверх и, когда нашел глазами ее, с трудом шагающую в воде, без единого кусочка ткани на теле, едва не проглотил свой чертов язык.

Ее мягкая кожа сияла в свете луны, а четко очерченные изгибы ярко контрастировали с темными водами океана. Светлые волосы каскадом спускались по спине, развиваясь на легком бризе и лаская хрупкие плечи девушки.

За всю свою жизнь я не видел ничего прекраснее.

Оливия посмотрела на меня через плечо и ее глаза засверкали, встретившись с моими.

— Ну, присоединишься ко мне или как?

Действуя молниеносно, я все равно раздевался слишком медленно.

Бросив одежду на песок, я тоже зашел в воду. Нагретая за день палящим летним солнцем вода дарила изумительное чувство свежести.

Подойдя к Оливии сзади, я прижался своим телом к ней и обнял ее за талию, притягивая ближе к себе. Приблизившись губами к ее уху, я прошептал:

— От тебя у меня перехватывает дыхание, Лив.

Девушка задрожала и выгнулась мне навстречу, самым соблазнительным способом прижав свою округлую, идеальную попку к моему каменному члену. Я провел рукой по ее животу и опустился между ее ног, пробежавшись пальцами по ее скользкому жару. Оливия застонала, откинув голову мне на плечо, когда я одной рукой обхватил ее грудь, а второй продолжал потирать ее киску.

Я потянул Оливию туда, где вода была глубже. Океан был спокойным и относительно неподвижным. Вода плескалась о наши плечи, когда я развернул девушку лицом к себе.