Гадство! Целый день в минус от моего и кошкиного путешествия!

Я не отпускал ее ни на шаг, понимая, что веду себя, как безумец. Одно радовало, Алена, сама отходить от меня не хотела. Но, я все равно замечал ее печаль.

Пакита, не хочешь расставаться?! Точно?

Черт, я так и не признался тебе в своей жутчайшей любви… Нужно собраться с мыслями и силами.

И я пошел бродить по палубе, сочиняя речь, которая, по моему мнению, должна была пронять кошку до слез.

Начну так: «Пака, детка, я тебя люблю…». Тьфу, бред.

Или так: «С того момента, как я увидел тебя…» Блин, еще хуже!

А глубоко в мыслях прятались слова, которые мне некому было сказать. Очень хотелось крикнуть их. С детства хотелось…

«Не покидай меня. Я буду таким, каким ты захочешь меня видеть. Я буду любить тебя так сильно, что ты не сможешь не полюбить меня. Мне плохо без тебя. Я не хочу так жить»

Я всегда хотел сказать это матери. Отцу. Хоть кому-нибудь… Почему меня бросили? Хочется верить, что из-за чего-то серьезного, а не просто так.

Я полыхнул пурпуром. Вот частенько он во мне светится. С х…, простите, с фига ли? Загадка. Все из-за тиби! Вывернула меня наизнанку! Печать Императорского дома, какая-то… Облако пурпурное.

Я совсем не помню себя до шести лет. Воспоминания начинаются с того момента, как я жил на улице. Год я провел в трущобах Северной Столицы. Прятался с такими же, как и я сопляками в заброшенных домах. Потом попал в приют, который был ничем не лучше улицы. Сильный- выжил. Слабый- сдох. И все дела. Но, странно, уже в шесть лет я прекрасно трещал на Суавитатис. Именно этим я и привлек внимание сеньоры Соланы, когда лет в восемь, почти в девять, она увидела меня на улице, просящего на кусок хлеба (если честно, на жвачку) на Суавитатис с моментальным переводом на общеимперский.

С чего это я вдруг в воспоминания впал? Нет, так не пойдет. Осталось несколько дней до предполагаемого расставания, и я не мог молчать больше. Я просто обязан выяснить, любит ли ОНА меня!

Отправился искать свое солнце. Куда пропала? Кариньо, не пугай!!

Алена сидела на мостке и смотрела на волны. Вся ее фигурка выражала глубокую задумчивость и…печаль?

— Пакита, я ищу тебя по всей яхте. Ты хочешь побыть одна? — не прогоняй меня…

— Не хочу я быть одна! Долго ищешь, майор. Неужели яхта такая огромная, что меня надо искать на ней тысячу лет? — радость ты моя, пачеговская, вот обожаю, когда ты отчитываешь меня, да еще по такому поводу.

Сидит и ждет меня. Ради этого, нужно было побродить по палубе еще часок. Приятно, когда тебя ждет любимая девушка.

— Не кричи, кариньо. Вот он я, — с удовольствием плюхнулся рядом с очаровательной тиби, — Что опять, amado? Ты жива, здорова. Я не умираю. Врагов нет. В Пенни-Сток тебя ждет семья.

Пака повернулась ко мне, и пристально разглядывала около минуты, потом выдала.

— Стива, я честное слово, буду скучать по тебе. По твоему вот такому спокойствию. По твоей уверенности. Мне будет тебя не хватать, — честно, кариньо?!!!!!

Солнце мое, а как мне тебя будет не хватать! Я постарался придать своей морде нормальное выражение.

— Кошка, Мальето не на другой планете. Приезжай в гости. Навестишь сеньору Солану и меня, заодно. Я покажу тебе свое поместье. Там много интересного! У меня есть кусок собственного пляжа и причал. Прокачу тебя на своей яхте. Познакомлю с Виолой Боско. А что? Она поделиться с тобой опытом. Станешь орать еще более вдохновенно, — я старался заманить ее к себе!

Она вздрогнула, и уставилась на меня испуганно и с каким-то отчаянием даже.

Что такое, Пакита? Не ожидала от меня приглашения? Или не хочешь об этом слушать? Тебе нужно добраться до Пенни-Сток и уйти?! А про «мне тебя будет не хватать» ты из приличия ляпнула?!

Не молчи, жестокая! Ты понятия не имеешь, с каким нетерпением и волнением я жду твоего ответа!

— Стива, я давно хотела тебе сказать, но все время откладывала разговор. Очень не хотела, чтобы ты сердился или воспринял все, как что-то обидное для себя, — она заплакала!

— Пака, сейчас я совсем не понял. Ты можешь объяснить нормально?! И не плачь, прошу, меня от твоих слез в дрожь кидает! — я схватил ее за плечи, и встряхнул.

— Не тряси, меня! Вот откуда в тебе столько силищи, Кочерыжка? — Алена заливалась слезами, а я вваливался в ужасное состояние жуткого предчувствия.

— Алена, что с тобой? Просто скажи и перестань наматывать мои нервы на свой кулак!

Чудо мое синеглазое вздохнула поглубже и выдала то, от чего мое сердце треснуло. Пополам.

— Тантум тиби, Стива. В переводе с мертвого языка — «только для тебя», «только ты». У каждой тиби есть пара. Истинная. Скрепляющая руна появляется на телах обоих и уже после этого никто из них не может быть с кем-то, кроме тантум.