Она только вздохнула тяжело и ушла, а я остался у штурвала, проклиная скалы!

Я смог включить автопилот только спустя половину часа. Бесился слегка, но слыша, как кошка поет, успокаивался. Вот ведь…

Потом я сайгачил в салон.

— Пака, ведерко захватить? — я стоял в дверях и улыбался, как урод, но ничего не мог с собой поделать.

— Не надо, Стива, я тебе в сковородку накидала. Иди скорее, — кариньо с такой же, как и у меня, чумной улыбкой на очаровательном лице, призывно махала рукой.

Она очень красивая. Нет, это понятно, тиби и все такое, но она КРАСИВАЯ. Может потому я и пошел к ней, не за стол, а к ней. Обниматься.

Прижал к себе и обрадовался, когда почувствовал ее теплые руки на своей спине, а ее гладкую щеку на своей груди. Всплакнуть что- ли на радостях?! Нет, не буду, иначе Пака ухихикается. Я сам ухихикаюсь.

— Стива, знаешь, от тебя яблоками пахнет. Даже, не яблоками, а яблочным пирогом, — она печалится?

Почему? Что не так?

— Пака, ты голодная. От того и пироги мерещатся. Что с тобой? Что не так? — я обнял ее лицо и заставил посмотреть на себя.

Она хотела мне что-то сказать, но не смогла. Я прямо всей своей шкурой ощутил ее отчаяние. Это откуда еще такое???

— Алена, что?! Не молчи ты, блин! — я вваливался в панику??

Она не ответила, поцеловала меня и спросила.

— Ты споешь для меня?

— Спою. Все, что пожелаешь, — что она хотела сказать???

— Тогда давай есть? — и начала громыхать посудой, — Я не успела ничего такого сотворить, но уверена, что от жареной картошки и котлет ты не откажешься.

Ладно. Я запомнил, Пака. Вернусь к допросу позже, когда ты успокоишься. Нет, не смогу!

— Кариньо, я точно знаю, что тебе плохо сейчас. Это из-за меня…из-за нас? — она замерла, потом обернулась ко мне и улыбнулась.

— Мне из-за тебя очень хорошо, Стива. Я, честно, сказала бы тебе спасибо большое, но ты совсем загордишься, вырастет корона, упрется в потолок, и ты шею сломаешь, — вот это поворот…

— Сама виновата. Откуда ты такая свалилась на мою голову? Я же нормальный был, а из-за тебя… Кошка, предупреждаю, еще одно слово с твоей стороны и ужин свой ты съешь только на завтрак, — а может, ну его, ужин этот?

Она прыснула смешком. Я, поняв, что ей полегчало, тоже хмыкнул. Она громче и я за ней. Потом минут пять стоял дикий ржачь, а дальше мы все же поужинали.

Вот не знаю, что любовь моя добавила в обычную картошку и простые котлеты, но есть это надо было с золотых тарелок и золотыми вилками.

Ведьма, уверяю, ведьма она!

После ужина мы устроились на корме, и Алена вручила мне гитару. Я собрался уже петь для нее, но поняв, КАК она на меня смотрит, отбросил в сторону инструмент и схватил Паку.

Дальше был смерч, тайфун и Везувий! Замечу, что в ходе этого безумства, иначе и не скажешь, не пострадало ни одной Паки. Пострадал Стива. Он мозгов лишился окончательно, но счастлив был безмерно.

Спали мы на корме, крепко обнявшись и, на удивление, не мешая друг другу. Совпали. По полной.

Простите, читатели мои, что выложила нынче немного))) Я котлеты жарила))) Очень прошу вас, оставлять комментарии. Когда нет ответной реакции, сложно понять, все ли в порядке. Нервничаю. Котлеты подгорают))))))

Утро я встретил один. Нет, солнце мое никуда не делась, напевая, она шуршала на кухне и я заулыбался, сознав, насколько счастлив.

— Paloma, пой громче! Мне плохо слышно! — я лежал на диване, на корме и вопил ей, что есть мочи.

Она тут же прибежала, шлепая босыми ножками по полу.

— Доброе утро, — и стоит…счастливая такая, я даже зажмурился от ее красоты, честное слово! — Я жду тебя к завтраку, Стива. Не переживай, я приготовила очень много всего! И гренки, и мясные рулетики, и лазанью, и запекла картошек, и овощи порезала, как ты любишь. Неси свое ведёрко, amado.

Не хочу я еды, Пакита, я тебя хочу. Снова и снова… Да что со мной?!

Но, она старалась ДЛЯ МЕНЯ. Пришлось запихать поглубже мысли об исключительном сексе и пойти умываться, одеваться и прочее, разное. Правда, я и от всего этого был счастлив не меньше, чем от секса.

Я снова сидел напротив Алены и смотрел, как она накладывает мне гору еды. Заметьте, изумительной еды!

— Ты решила, что мне надо стать как Одоевский?

— Нет, amado. Я просто потакаю твоим низменным инстинктам. Еда и секс.